Гастроли по пятницам. «Сестра Морфин» — уникальная школа и практика, которая многим помогла стать профессиональными музыкантами
И снова здравствуйте, дорогие читатели рубрики «Гастроли по пятницам». Пока суть, да дело, пришлось немного заняться своими делами, а так же подсобрать материал о некоторых группах и исполнителях Сурского края. Так что прошлую пятницу пришлось пропустить…
Здесь же хочу извиниться перед фотографами Евгением Яшиным и Сергеем Квасовым за то, что не всегда указываем их авторство под фотографиями в статьях, а просто подписываем «из личного архива того-то и того-то». Справедливо было замечено, что пензенский андеграунд конца 80-х — начала 2000-х обычно снимали именно они. Это мое упущение, за что я еще раз прошу у Евгения и Сергея прощения! Обещаю исправиться.
Сегодня мое повествование будет о необычной группе сурского андеграунда начала и конца 90-х годов прошлого века. Этот коллектив назывался «Сестра Морфин».
Сам лично я наблюдал ее в феврале 1994 года в городском Дворце пионеров на совместном сейшне многих культовых команд того времени, где, кстати, впервые засветился и я в компании с Дмитрием Миляйкиным. Особо запомнились двое: барабанщик Леша Закаталов и фронтмэн Роман Шишков с крашеными белыми волосами. Про остальных — Макса Фролова, Толю Тразанова, Костю Вершинина — я услышал уже от Гулливера. На тот момент ребята играли хиты 60-х, получался некий такой кавер-бэнд. Но у них были и свои песни.
Спустя какое-то время Лёша Закаталов стал первым барабанщиком «Дубровский Бэнд», с Максом Фроловым судьба меня свела на базе строительного института, когда мы с Сергеем Барановым собирали «Движение Крыш», и нам помогали ребята из его группы «Woodpeckers». Благодаря ним у нас появилась демо-запись в феврале 1997о года. Дмитрия Гринина в 2000-х я наблюдал у «Малыша и Гулливера», а Костя Вершинин часто собирал интереснейшие и оригинальнейшие проекты в Пензе и Санкт-Петербурге. Про Романа Шишкова я лично давно не слышал, может, кто знает, куда он пропал? Об этом можно написать в комментариях к статье.
Итак, что же это была за группа в пензенском андеграунде начала 90-х — «Сестра Морфин»? Об этом расскажут участники этого легендарного коллектива — Максим Фролов, Константин Вершинин и Анатолий Тразанов.
Вспоминает Максим Фролов:
«Началось все с далекого детства. Музыка всегда звучала у нас в доме с виниловых пластинок, которых было довольно много и в разных жанрах. Примерно в три с половиной года родители разрешили мне включать (под присмотром бабули) проигрыватель самостоятельно. Проигрыватель был слишком велик для ребенка, это была «Рапсодия ВЭФ», кажется, дорогой прибалтийский аппарат. С тех пор ничего интереснее для меня не было. Родители вскоре сильно напряглись из-за моего увлечения музыкой в ущерб всем другим детским интересам. Причем, как ни странно, до того, как я впервые услышал «Битлз» (а это произошло в возрасте шести лет!), мне и в голову не приходило стать музыкантом, заветной мечтой было работать на заводе по выпуску пластинок. Но в связи с переездом на другую квартиру я обнаружил в ней некоторое количество старых виниловых и патефонных пластинок. «Битлз» были среди них, и моя судьба, что называется, была предрешена.
Помимо учебы в музшколе по классу фортепиано, мы с одноклассниками организовали группу в общеобразовательной школе. Нам тогда было по 13 лет. Педагоги с большим энтузиазмом поддержали идею создания коллектива, что было для нас неожиданно, купили всю необходимую аппаратуру и инструменты. Представляю, каких усилий им это стоило при тогдашнем дефиците.
Взамен мы были обязаны играть два раза в месяц попсу на школьных дискотеках и прочих мероприятиях. Подвох мы поняли слишком поздно, и, «скрипя зубами», отрабатывали, но в остальное время играли только свои собственные песни, по стилю это было что-то близкое к «новой волне».
Лет в 15 мы впервые попали в «Дом учителя» на концерт группы «Глупая девушка». Впечатления были сильные! Такого шквала эмоций я до этого, пожалуй, не испытывал. Я стал ходить туда постоянно, не пропускал ни один концерт, там и познакомился с будущими участниками «Сестры Морфин», «затусил с большими пацанами».
После создания «Сестры Морфин» мы базировались на Пензенском Горводоканале. Состав на тот момент: Роман Шишков (вокал), Константин Вершинин (гитара), Анатолий Тразанов (бас- гитара), Дмитрий Гринин ( ударные), Максим Фролов ( клавиши, гитара), все и были основателями. Чье влияние мы только не испытывали! Но больше других — «The Beatles», «The Doors», «The Rolling Stones».
Название «Сестра Морфин», по моему, было придумано в пику «Глупой девушке». Сначала просто в шутку, а потом и приклеилось. Наш стиль — рок-н-ролл, ритм- энд- блюз, традиционный рок, но именно ориентированный на западные стили. Русских текстов у нас почти не было. И вообще, советский рок тех лет, за редким исключением, лично меня почти не впечатлял. Хотя играли мы ничуть не лучше, а как раз наоборот.
К этому могу добавить, что «Сестру Морфин» лично я рассматриваю как уникальную школу-практику, которая помогла мне стать профессиональным музыкантом. Этой школы-практики мне, к сожалению, не дали ни музыкальная школа, ни музыкальное училище, ни все остальные подобные академические заведения. Почему так — разговор отдельный! Но могу дать добрый совет всем начинающим: почитайте хотя бы историю «The Beatles» раннего этапа, какую тяжелейшую практику им пришлось пройти в ужасных условиях, в самых грязных дырах и кабаках. Этого не заменит ни одна консерватория. А если уж говорить о пензенском роке в целом, то я до сих пор искренне убежден в том, что музыка Пензы конца 80-х — конца 90-х была намного более интересна и самобытна, чем советский рок в целом.
Что еще вспомнить? Играли мы много, везде, где придется, и получали от этого удовольствие.
Читателям рубрики «Гастроли по пятницам» — мира, любви, добра, взаимопонимания и милосердия!»
Вспоминает Константин Вершинин:
«Мое увлечение роком началось, как и у большинства 16-летних конца восьмидесятых, с русского рока. «Кино», БГ, и позже — «Аукцыон», ставший любимой командой среди русскоязычных. До сих пор с удовольствием хожу на их концерты.
Потом или скорее одновременно — западный рок. Наибольшее влияние в те времена на меня оказал Джим Моррисон и «The Doors». Знал чуть ли не все их песни наизусть. Какими-то неведомыми путями находились их тексты. Сидел, переводил, обложившись гигантскими словарями. Интернета тогда не было.
Так как брал уроки классической гитары, к началу 90-ых уже умел играть. А в 96-ом пришел в джазовую ДМШ №15 в класс Юрия Щеткина. Окончил ее в 2000 году. Собственно, в эти годы и закончилось мое увлечение роком. Началось увлечение джазом. Рок, в обычном его понимании, играть в общем-то и не довелось. Что касается пензенского андеграунда 90-х, помимо «Сестры Морфин», играл с группами «Топоруми», «Кельт» Димы Устинова, «CHANCE». Позднее был «Квинтет», трио со Стасом Астаховым и Мишелем Борисовым и, уже в Петербурге, — «Apple Stream» и «Sandy Jam». Но, начиная с «Квинтета», это уже был совсем не рок и, тем более, не андеграунд.
«Сестра Морфин» образовалась в марте 1993 года. Базировались мы на водоканале в Кривозерье.
Сразу возник вопрос о названии команды и репертуаре. Насчет названия — решилось все демократическим путем. Каждый из нас принес несколько вариантов. Затем, после долгих прений, голосованием была выбрана «Сестра Морфин», название одной из песен «The Rolling Stones». Если не ошибаюсь, этот вариант принес Максим Фролов. Но тут никаких отсылок к Андрею Черкашину и «Глупой девушке». Ничего личного, просто название большинству понравилось.
С репертуаром было сложнее. Так как Максим Фролов был очень увлечен рок-н-роллом 60-ых, наш начальный репертуар состоял из каверов на эту тему и авторских песен Макса в том же стиле.
Первый выход на сцену «СМ» состоялся уже через месяц, в апреле того же 93-го года, в Политехническом институте, где мы учились с Грининым и Шишковым, на конкурсе факультетов «Весенние вечера». Только играли мы там что-то совсем не «рок-н-ролльное» . Если не ошибаюсь, что-то из «Алисы». А первое «авторское» выступление было на концерте в ПСХИ в конце того же месяца.
В конце 1993-го года Толя Тразанов ушел в армию и первый состав «СМ» развалился. Гринин и Фролов организовали группу «Uncle Max and Woodpeckers». Мы с Шишковым, оставив себе название, набрали новых музыкантов. С подачи «аквабитла» Леши «Шульца» Шапаренко на ударные мы пригласили Алексея «Бухарина» Закаталова . Судьба так сложилась, что потом, в 2009-м, с ним мне довелось поиграть последние полгода его жизни уже в Петербурге. Светлая память ему!
С басистами было хуже в плане постоянства. В разное время в «СМ» поиграли на бас-гитаре Сергей Пятов, Костя Германов, Антон Тюрин, Дмитрий Семенов (Сэм), пока не вернулся из армии Толя. Что касается репертуара, он вошел в мои обязанности. Играли в основном мою авторскую музыку. С текстами нам тогда помогал Павел Фирюллин, за что огромное ему спасибо. Думаю, это все в целом было очень похоже на «The Doors».
В начале 1996-ого к нам присоединился со своим материалом Рашид Пякшев в качестве второго гитариста и вокалиста. Его приход весьма разнообразил звучание группы. Так сказать, свежая кровь. И создание материала для песен значительно облегчилось. Мы стали писали вместе. Он приходил ко мне домой, и мы в две гитары что-то сочиняли.
К тому времени в команду вернулся и Дима Гринин и в таком составе группа просуществовала до 1999-го. Последний концерт «СМ» состоялся в мае в «Доме офицеров». После чего группа тихо и незаметно распалась. Так сказать, умерла своей смертью. Наша с Рашидом Пякшевым попытка реанимировать «СМ» в начале 2000-х вылилась в создание группы «CHANCE».
По злой иронии судьбы, единственная нормально сохранившаяся запись, которую я слышал, относится к последнему концерту «СМ» в первом составе. Роман простудился перед концертом и был, мягко говоря, не в голосе, а перенести концерт было нельзя — Толя в армию уходил. То есть, у тех, кто не бывал на наших концертах, сейчас уже нет возможности оценить тот замечательный голос Ромы Шишкова 90-х.
Из ярких концертов вспоминаются три. Фестиваль «Маятник рока» во Дворце творчества молодежи в ноябре 94-го. В первом отделении играли «старики», а во втором — пять лучших молодых коллективов. В том числе и мы. Фестиваль освещался на ТВ и по радио. Отличный звук, свет. Хорошо помню, как у меня тряслись поджилки перед выходом на сцену. Да и не у одного меня. Также вспоминается фестиваль в Комсомольском парке той же осенью. Мы тогда заняли второе место после «аквабитлов». Нам подарили кассетный магнитофон, который долгое время служил мне верой и правдой. Ну и, конечно, фестиваль в апреле 1998-ого года в ДК им 40 лет Октября, о котором уже упоминал в этой рубрике Александр Ерасов.
Там мы заняли первое место. На врученном нам корейском «Фендере» Рашид Пякшев играет, по-моему, до сих пор, а призовые деньги (на тот момент немалые для бедных музыкантов) были потрачены на микрофон и еще какое-то музыкальное оборудование.
Что касается стиля группы, думаю, в поздней версии это был блюз, ритм-энд-блюз.
Читателям рубрики хочу пожелать слушать побольше хорошей музыки независимо от стиля. Как пел в свое время Джим: «Music is your only friend until the end».
Вспоминает Анатолий Тразанов:
«Для меня началось все с того, что в 10 классе к нам перевели из другой школы Володьку Булыкина. Он был парень весьма неординарный для тех лет, весь в фенечках и значках «Кино», «Алиса», «Виктор Цой». Мы подружились, у него в гостях я познакомился с Костей Вершининым, который в то время уже весьма сносно умел на гитаре играть. Часто репетировали у Володьки. На ударные был назначен Андрюха «Боня» Аленкин, с которым учились в одном классе. Музыку и тексты писал Володька, кстати, весьма неплохие стихи. Вспоминается «спелая осень со вкусом арбуза, с запахом розы и верой в любовь».
Первое наше выступление было на новогоднем вечере в «художке». Уже и не вспомню, как, но потом вместо Бони к нам присоединился Дима Гринин, который на барабанах играть не умел, но имел огромное желание «стучать». Я, надо сказать, на бас-гитаре тоже играть не умел. Диман каким-то образом пробил нам контору с аппаратом на водоканале — и понеслось!
Репетировали часто и весьма, на мой взгляд, неплохо сыгрались. Потом нам Володино творчество как-то поднадоело, и было решено позвать на вокал Романа Шишкова и клавишника Макса Фролова, он то и стал нашим мозгом: писал музыку, а английские тексты писал Паша Фирюлин, который учился с Костей, Димой, и Романом. Как и говорил, репетировали часто, играли в «Аэроплане» и на других фестивалях.
Запомнился «Пригородный поезд», где всем известный Владимир Бошняк вручил нам гитару «Фендер» и, по- моему, двойной компакт «Крематория». Время было олдовое: ни забот, ни хлопот!
В 93-м зимой я в армию ушел. Мое место занял Димка «Сэм» Семенов, он к тому времени в «Ассарисе» успел поиграть. Я вернулся в 95-м. Сэм уехал в Москву, а я опять пришел в «СМ». Почему «Сестра Морфин»? Честно — не помню! Ничего общего с наркотиками мы точно не имели, даже траву не курили. Макс с Димой были отбитыми рок-н-ролльщиками и битломанами, Костя фанател от «Дорзов», Роман «металл» уважал. Я слушал абсолютно все! Вот как-то так!»
Да, хороший был коллектив. В 2000 году, по осени, я устраивал в Бессоновской средней школе с помощью Дмитрия Миляйкина концерт памяти Андрея Шефанова. Приехали многие: Бабблз, Дима Устинов с Костей Вершининым, Александр Рассказов, Алексей Солодилов и многие другие. Концерт прошел более-менее сносно, как обычно, все перепились, а те, кто обещал вписать пензенских музыкантов, аккуратно слились. Пришлось всю эту компанию вести ко мне домой, до первой электрички. Так вот, помню, как Костя Вершинин сидел у меня на полу и играл «The End», полностью, без купюр и помарок. Вот что значит школа «Сестры Морфин»! Всем добра!
Фото из личного архива экс-участников группы «Сестра Морфин»