Андрей Нечаев: «Реформы, предложенные Путиным, с регионами практически никак не связаны»

Журналист

Как мы заявляли ранее, продолжаем программные интервью с серьезными федеральными политиками. Сегодня говорим с экономистом, председателем политического совета и организатором  партии «Гражданская инициатива».

— Андрей Алексеевич, добрый день! Меня зовут Олег Звонов, я представляю пензенскую интернет газету «Пенза-Онлайн». Найдется пара минут ответить на наши вопросы?

— Да, пара минут, пожалуй, а  в буквальном смысле сколько? (улыбается)

— Может, семь или как пойдет, если Вам будут интересны наши вопросы. Первый вопрос такой. “Путинский транзит”, с одной стороны, спутал всем карты, может быть, но, с другой стороны, еще до него появились разговоры о, так называемой, регионализации политики. И, соответственно, появились мысли, может, у регионов будет больше самостоятельности при определении своей региональной политики? Возможно, губернаторы будут больше прислушиваться  к региональным потребностям, нежели, чем руководствоваться командами федерального центра? Что вы думаете по этому поводу? Появляются у регионов шансы на большую самостоятельность в определении своей жизни?

— К сожалению, не могу Вас обрадовать. Поскольку те реформы, которые сейчас предложил Владимир Путин, практически, с регионами никак не связаны. Они направлены на то, чтобы найти какую-то конструкцию, и сейчас идет ее активный поиск, при которой Владимир Владимирович сохранит реальную власть и после истечения своего президентского срока.

 Как? Пока я думаю, что ответа пока нет ни у кого, в том числе и у него самого. Какая это будет конструкция — сильный премьер при слабом президенте, председатель Госсовета с расширенными полномочиями,  какой-то другой вариант, но все это не имеет прямого отношения к регионам. И, самое главное, что остаются те же механизмы формирования региональной власти. Когда, фактически, с учетом, так называемого, «муниципального фильтра» глава региона или кандидат на эту должность от правящей партии сам себе назначает оппонентов. В этом смысле ничего в ближайшее время не поменяется. 

И, соответственно, глава региона будет зависеть от того человека, который предложил его кандидатуру, и гораздо в меньшей степени от жителей региона. До тех пор, пока не появится реальная политическая конкуренция и реально свободные без искусственных фильтров и ограничений выборы, эта ситуация кардинально меняться не будет.

— У нас на ресурсе была такая мысль, что Путин затеял перестройку,  и может и получиться как с перестройкой Горбачева, совсем не то, что, собственно, затевалось. Какая-то обострившаяся борьба элитных группировок может привести к чему-то неожиданному. В борьбе между собой федеральных бояр, может, и холопам в регионах перепасть пара плюшек?

—  Пара плюшек уже обещана. В основном, связаны с демографией, где у нас ситуация действительно тяжелая. По прогнозам демографов где-то к 2030-му году у нас будет на одного работающего один неработающий. Поэтому, конечно, демографическую тенденцию надо переламывать. Сейчас предложены меры, связанные с материнским капиталом, направленные на увеличение рождаемости.

Это все можно приветствовать, но это не то, что может кардинальным образом изменить ситуацию. К 2030-му году даже если детей родят, они еще будут в детском возрасте. Поэтому нужны очень серьезные меры в области пенсионной реформы,  совсем не те, которые были осуществлены. 

Фактически наше правительство ликвидировало накопительную систему пенсий. Сейчас предлагаются какие-то эрзацы, но и с ними даже ясности нет. Если каких-то кардинальных мер предпринято не будет, то мы через 10- 15 лет столкнемся с очень тяжелой ситуации в пенсионной сфере. А что касается политических последствий той реформы, которую Владимир Путин затевает, во-первых, начнем с того, что пока мы не получили ясного ответа, а где он себя видит. Понятно, что он хочет сохранить власть. Но пока непонятно, в какой форме это произойдет. И в зависимости от этого ситуация будет выглядеть совершенно по-разному: и роль парламента, и роль правительства, и роль этого нового органа  «Госсовет», который хотят ввести в Конституцию и сделать не просто неким совещательным органом, а органом, принимающим решения, пока не определены. 

Но совершенно ясно, что в полной мере ту полноту власти, которая у него есть сейчас, сохранить не удастся. Потому что Путин сам заявил, что не готов к парламентской республике, республика остается президентской, Полномочия президента будут урезаны, но вопрос насколько. И все равно, некий раздрай между ветвями власти может возникнуть. И может появиться много желающих в рамках этого потенциального раздрая обеспечить себе какое-то более интересное место, чем-то, которое они имеют сейчас.

— Появляются у региональной элиты шансы влиять на ситуацию в большей мере, чем сейчас?

— В той мере, в которой она влияет на губернатора. Потому что, если действительно будет создан Госсовет, и он будет обладать серьезными полномочиями, это дополнительная возможность для регионов донести свое мнение, свой голос до принимающих решение на федеральном уровне, но не более того.

Понятно, что и этот Госсовет будет, скорее всего, управляемым из Москвы, тем не менее, какой-то дополнительный, более серьезный канал связи появляется у регионов. Но каналом этим может пользоваться только губернатор, никакая региональная элита там представлена не будет. Поэтому вопрос будет все равно отношения региональной элиты и губернатора.

— Такой еще вопрос…

— Вы сказали пять минут, а мы, по-моему, на 30 пошли. Давайте последний.

— Какое отношение у партии «Гражданской инициативы» к ресурсным монополистам, которые занимаются довольно одиозными вещами по нашему мнению? Речь не только о тарифах, но и их методах?

Считаю, что слово естественные монополии — само по себе абсурдно. За очень малым исключением их наличие —  порождение той экономической политики, которая в последние годы проводилась. Поэтому вполне с этим монополизмом можно бороться. Можно предъявлять разные претензии к реформе РАО РЭС, но, тем не менее, тот монополизм энергетической компании, который изначально был, в значительной степени преодолен,  в части генерации особенно. При готовности к реформам  эти, так называемые ,естественные монополии можно в значительной степени реформировать и ввести туда конкурентную среду. Но дальше еще вопрос контроля за этими компаниями. В принципе, тарифы утверждает государство, у нас есть антимонопольная служба, есть другие контролирующие органы, другое дело, что часто лоббистские возможности этих компаний существенно больше лоббистских возможностей населения. 

— У региональной власти хватит сил  при поддержке регионального бизнеса противодействовать вот этим лоббистским возможностям монополий?

— Ну, к сожалению, тут контроль, в основном, передан на  федеральный уровень, и те же комиссии по тарифам, и антимонопольная служба, и бесконечные надзоры, это все органы федерального подчинения. На региональном уровне многое зависит от политического веса конкретного губернатора. Если он может влиять на решение  федеральных структур, это одна ситуация, если не может- другая. Ну и как построены отношения на уровне региона, на сколько работающие филиалы или дочки компаний готовы прислушиваться к интересам регионов - это «кейс – стади» — индивидуальный случай. Но, формальных инструментов у регионов немного.

— Спасибо, Андрей Алексеевич, за честные и исчерпывающие ответы на наши вопросы.