Новая реальность граффити. Интервью с Никитой Erendaj Романовым
С недавних пор граффити стали легитимировать: власти городов или владельцы отдельных зданий и сооружений сами приглашают стрит-арт художников к сотрудничеству, чтобы пространства заиграли новыми красками. В столице, например, уже давно немало торцов зданий стали холстами для портретов известных исторических личностей, героев войны, деятелей искусства или пейзажей и детских рисунков.
Иногда заказные граффити даже удивляют своими пафосными настроениями: не верится, глядя на них, что эта культура вышла из андеграунда.
Несколько лет назад санкционированные граффити стали появляться и на улицах Пензы. Портреты пензенских джазменов и тематическая стена к фестивалю «Джаз-май» на улице Пушкина, Шурик из знаменитой советской комедии на будке недалеко от Фонтана, портреты Руслановой, Прокофьева и Турищева около школы искусств «Лира», подземный переход на проспекте Победы, выдержанный в тематике Великой Отечественной войны. Автором этих и ряда других работ является пензенский стрит-арт художник Никита Романов (Erendaj), с которым я и поговорила.
Прежде чем город официально стал взаимодействовать с художником, Романов долгие годы транслировал свои мысли на стенах разных заброшенных районов. Собственно, Erendaj продолжает и эту линию творчества и сейчас. Примеры того, как выглядят его авторские картинки, можно увидеть на противоположном Ростку берегу Суры — одном из самых доступных обывательскому глазу граффити-сектору Пензы или на личной страничке Вконтакте.
— Есть ли у вас «кодекс чести» на предмет того, где рисовать? Важно ли для вас, чтобы не было конфликтов с собственниками зданий и объектов?
— Я стараюсь рисовать в заброшенных местах, там, где никто никому не нажалуется, там, где не будет много лишних вопросов ко мне во время рисования. Во многих случаях люди, не успев увидеть конечный результат, уже вызывают полицию. Даже если рисунок появился на уже изрисованной стене.
По молодости вообще было немало разного рода конфликтов, сейчас вырос, стал умнее, выбираю места абсолютно безлюдные. Но, как показывает практика, и в таких местах часто остаешься не без приключений.
— Когда впервые поступил заказ на граффити, как вы отреагировали?
— Первые заказы, которые должны были наметиться, я «слил» по той причине, что самооценка моя была выше крыши, слабо ориентировался в ценовой политике и завышал цены. Это сейчас только понимаю, что первые заказы делаются, как правило, безвозмездно: за еду или за краску для того, чтобы наработать какой-то опыт в коммерческом рисовании, накопить портфолио. (если говорить о «Шурике», то он в этом смысле — абсолютно убыточный проект, Романов рисовал его полностью за свой счет — прим. авт.).
На данный момент количество оформленных на заказ объектов огласить затрудняюсь, боюсь соврать — наверное около сотни, учитывая мелкие. Если заказов много, подключаю соратников, большинство из которых — тоже из граффити, у некоторых из них за плечами профессиональное художественное или архитектурное образование.
— Какие материалы и какое качество стен нужно, чтобы рисунок жил долго? Советуются ли заказчики с вами по поводу самих стен или пространств?
— Конечно, это все обговаривается. Но первым делом обсуждается тематика и площадь рисунка. Для того, чтобы рисунок жил долго, важно качество поверхности, на которую он наносится. Если это осыпающийся кирпич или другая ненадежная поверхность, то тут не стоит говорить о долговечности краски: какой бы качественной она не была — будет осыпаться. Идеальная поверхность — это шпаклевка, грунтованная под покраску.
— В каких городах России граффити-искусство считается самым развитым?
— Негласной столицей российского стрит-арта является Нижний Новгород. Здесь большое количество заброшенных зданий, больше чем во многих городах. Это располагает к развитию стрит-арта. Несколько лет назад даже по стилю уличного художника или граффитчика иногда можно было догадаться из какого он города. В каждом населенном пункте есть свои корифеи, на которых многие люди из того же города равняются, неосознанно копируя его стиль. Но с развитием интернета происходит все большее смешение стилей. Еще в Екатеринбурге большое количество стрит-арта. Там ежегодно устраивают крупные фестивали.
— Как оцениваете потенциал нашего города с точки зрения стрит-арт художника? Что можете сказать про Пензу насчет пространств или объектов архитектуры, которые можно было бы расписать?
— По-моему, идеальные полотна для стрит-арта — это безоконные торцы хрущевок. Хрущевки изначально строились как временные жилища и не несут в себе архитектурной ценности. Возможно красивый рисунок добавил бы лоска таким строениям. В Европе, например, новостройки с рисунками дорожают в цене за счет появления на них рисунков.
Но тут важно понимать, что рисунки на таких поверхностях должны быть по нраву жителям и вписываться в архитектурный облик города.
— Социальное высказывание художника стрит-арта — обязательно ли это? Если художник — не сторонник каких-то протестов, то о чем он хочет поговорить с городом, рисуя свои картинки?
— Я считаю, что личное дело каждого — на какую тематику высказываться: будь то социальный стрит-арт либо собственные переживания. Сам по себе стрит-арт во многом — бунтарская культура, в ней немало социальных рисунков. Кто-то делает это действительно по зову души, кто-то подражает, видя, что творчество имеет широкий отклик и находится в тренде.
Многие художники рисуют просто для того, чтобы показать уровень своей техничности (или его отсутствие). В этом случае можно использовать термин «ремесло». Стрит-арт — одна из форм искусства, один из языков, на котором можно разговаривать, и он перестает им быть, когда сказать нечего.
Хочется отметить, что во многих городах самые удачные граффити занесены в электронные системы навигации, как полноценные достопримечательности. «Шурик» Никиты Романова уже среди них.
Фото из архива Никиты Романова.