Хироко Иноуэ. Японка, рисующая звуки
Татьяна Мажарова
Татьяна Мажарова
17 декабря в Органном зале Пензенской филармонии звучала программа «Японские акварели» и казалось, что такие разные менталитеты — европейский, восточный и русский нашли универсальные точки соприкосновения, перестали противоречить друг другу и очень органично соседствуют.


Человек мира


Хироко Иноуэ — очень интересная личность, настоящий человек мира. Родилась в Осаке (где и по сей день живут ее родные), училась в Киотском университете искусств, но под впечатлением от выступлений русских музыкантов в Японии, решила, что обучение стоит продолжить именно в России. Хироко окончила Московскую государственную консерваторию им. П. И. Чайковского по классу фортепиано (класс профессора Наума Штаркмана), органа (у профессора Алексея Паршина), а затем и аспирантуру как органистка и пианистка. Вполне естественно, что за годы учебы она неплохо выучила русский язык, забыть который не дает очень насыщенная гастрольная и творческая жизнь в нашей стране.

Хироко дает много концертов по всей России, большая часть ее жизни связана с российской органной столицей — Калининградом, где она прожила несколько лет, работая штатной органисткой местной филармонии, и где на музыкальном конкурсе встретила своего будущего супруга — голландского органиста Жана-Пьера Стайверса.

На данный момент Хироко знает четыре языка (помимо японского и русского — английский и голландский), а главным композитором в ее музыкальной вселенной является гениальный немец Иоганн Себастьян Бах.

В активе Хироко есть и фундаментальные программы для органа соло, где исполняется и Бах, и музыка французских композиторов, совместные концерты с мастерами художественного слова, в том числе и с актерами театра и кино — Чулпан Хаматовой и Сергеем Карякиным и, конечно же, музыка японских авторов.


Разрушая стереотипы


Мы беседуем с Хироко в гримерке Пензенской филармонии и начинаем со стереотипов.

— Для большинства стран мира Япония и все, что с ней связано — безусловная экзотика, а что является экзотикой для японцев?

— Наверное, Россия. Как мне кажется, о России у большинства японцев совершенно иные, далекие от действительности представления, — говорит Хироко Иноуэ. — Информационное пространство Японии наполнено в основном негативом в отношении России, создается впечатление, что это — страшная, холодная, недружелюбная страна. Я знаю очень много случаев, когда приезжая в Россию, японцы (мои родители, друзья, коллеги) кардинально меняют представление в первую очередь о русских людях, настолько они оказываются душевными и горячими. Конечно же, у России — величайшее культурное наследие, это признают и в Японии, но представление о людях совершенно другое.

Так, а что с нашими стереотипами о японцах? Много работают, дисциплинированные (судя по всему, Хироко именно такая, гастрольный график очень плотный, проектов – тьма, на интервью пришла минута в минуту). Японцы вежливые, но закрытые, скупые на эмоции (а вот тут — мимо, Иноуэ во время разговора очень живо жестикулирует, ее руки и тело находятся в движении, когда ей хочется подчеркнуть что-то из сказанного).

Японские женщины — кроткие, послушные, но скрывающие внутри огромную силу (нет, наша гостья все-таки в большей степени европейка — свободная, раскрепощенная, но с чувством меры, у нее достаточно низкий тембр голоса, говорит негромко, очень неспешно). Ах, да, японцы во всем склонны к минимализму (ну если брать во внимание очень небольшой гастрольный чемодан, совершенно пустой гримерный стол, да, определенно, но выбор музыкального инструмента от минимализма, скажем так, очень далек).

Орган — это духовность


— Почему же именно орган?

—Знаете, первый раз я услышала орган в Венгрии, — продолжает Хироко Иноуэ. — Это был вечер памяти принцессы Дианы, очень красивый и величественный вечер, навсегда оставшийся в памяти. Я уже была пианисткой, считала, что орган — слишком «небесный» инструмент, божественный, было очень сложно представить, что я когда-нибудь буду на нем играть. Но однажды я услышала голос органа в консерватории, тогда и поняла, что научиться играть на органе возможно, я смогу играть Баха, который для меня всегда был божеством, ключевым композитором, и постигну то, что исполняя его произведения на фортепиано, недостижимо.

Помимо музыки, мне очень нравится живопись. Я понимаю, что рисование красками и рисование звуками в чем-то схожи: и тем, и другим можно передать форму. Митио Мияги — композитор, чье произведение я играла в вашем городе в прошлый свой приезд, говорил, что выдающееся искусство теряет грани: музыка становится живописью, живопись становится музыкой. Ты видишь картину, но вдруг понимаешь, что это уже не просто картина, это — состояние, в котором ты оказался. Я очень люблю Ван Гога, очень. И не только картины. Я часто перечитываю его письма, для меня это — как Библия.

Если говорить о традиционной японской музыке, то можно провести аналогию между звучанием ряда народных инструментов и некоторых органных регистров: бамбуковая флейта сякухати, хичирики — духовой инструмент, из группы гобоев.

Вообще, как мне кажется, орган сохранил в себе звучание многих старинных инструментов, которые уже не существуют. Он имеет огромные возможности: мощь, множество красок, в общем это — целый оркестр.

Органная музыка традиционно связана с духовностью, с религией, но даже современные композиторы, пишущие для органа имеют возможность выразить какую-то свою философию посредством этого инструмента. Хотя религиозная составляющая никуда не исчезает. Даже в концертном зале орган несет в себе духовность. Со временем любой орган, пусть даже построенный в новое время, пропитывается особым духом, не остается стерильным.

Ступень за ступенью


У Хироко и ее супруга подрастает сын. Неизбежно возник вопрос перед родителями-музыкантами — вырастить еще одного музыканта.

— Каждый ребенок найдет, в конце концов, свой путь, но очень важно открыть перед ним как можно больше возможностей, показать разнообразие этого мира. Мой сын посещает музыкальные занятия, я вижу, что ему это нравится, но я совершенно не требую от него огромного профессионализма, самое важное, чтобы он мог почувствовать красоту музыки, испытывал к ней любовь. Среди моих филармонических программ есть и детские, я считаю, что если есть возможность — надо попробовать водить ребенка на органные концерты. Я, например, в детстве была этого лишена, считаю эту возможность уникальной для духовного обогащения.

Органистка уже не в первый раз выступает в нашем городе, на сей раз ее коллегами по сцене стали солисты ансамбля старинной музыки «Трио-соната» заслуженный артист России Владимир Скляренко (гобой) и Елена Лельчук (рояль). Владимир читает японскую танку перед каждым музыкальным номером, независимо от того, будет следом звучать произведение западного или восточного композитора. Оказывается, что правильно подобранный шедевр японской поэзии даже на Баха может настроить.
— Я всегда очень рада играть с участниками ансамбля «Трио-соната», мы очень свободно общаемся, в музыке наши возможности кажутся безграничными, — говорит Хироко Иноуэ. — Мы играем очень разную музыку: иногда кажется невозможным, что в таком составе будет сыграно то или иное произведение, но все получается. Сегодня мы играем и Баха, и Мориса Дюрюфре, и современных японцев — Джо Хисаиши, Такаши Йошимацу и даже композицию главной поп-звезды Японии Аюми Хамасаки.

Как и у каждого человека, у музыканта есть своя степень развития, ступень, на которой он находится. Когда ты видишь программу произведений музыканта, ты можешь оценить, на каком уровне он находится и куда он идет. Сравнивая свои программы за разные годы, я понимаю, что многое меняется. Мне кажется, я самоуглубляюсь. Но есть еще немало произведений, за которые я не берусь, пройдет немало лет, прежде чем я их сыграю.

Похожие статьи