Оксана Новак «Хоши». Глава 6
А мы продолжаем публиковать книгу талантливого автора из Санкт-Петербурга. Предыдущая глава доступна по ссылке.
— Ну мы же не можем бросить его на произвол судьбы! — горячилась Соня, пытаясь призвать соседей к милосердию. — Вы же видите, в каком он состоянии — может не дожить до утра!
— О боже! — страдальчески закатила глаза Ольга Пална. — Что вы носитесь с этим пришельцем, как макака с котенком? Можем мы, наконец, выспаться хоть раз в трое суток! — И решительно пошла в комнату. Ефим Маркович виновато пожал плечами и мелким шагом припустил за невестой.
— Соня, ну правда, — примирительно произнесла Галка, — что мы еще можем сделать? Он же сказал — никакой энергии у нас нет, низшая мы раса, плебеи — пусть сам и выкручивается! Я три дня детей не купала, ходят грязные, колбасой кусочничают! Ну что у меня других дел, что ли, нет, кроме как с инопланетянином нянчиться?
— Василий, а вы куда? — спросила Соня, увидев, как Васька копошится в коридоре, надевая старые резиновые сапоги.
—Я сейчас за двести грамм мог бы пойти на сделку с дьяволом, не продай я душу в третьем классе за голубой маркер, — раздраженно пробурчал сосед, спешно надевая куртку. — Ежели денег не даете, я сам найду! Надоело мне вашего гостя по хате таскать, да еще и насухую. Сонька, дай двести рублей!
— Не дам, — твердо сказала Соня. — Как же вы можете? Он там умирает, а вам и дела нет? Разбежались по своим делам? Неужели вы можете просто уйти? Василий, вы не сделаете этого, когда так нужна ваша помощь!
— Сонька, че хошь сделаю, тока дай две сотенных! За рупь ежом, за трешку раком, за пятерик счастливым браком, — но деньги вперед!
— Ну и ладно, проваливайте! — В голосе Сони сквозило откровенное отчаяние, но ничего не помогло: все разошлись, молодожены заперлись в комнате, откуда вскоре послышался звук включенного телевизора, Серега пошел готовить ванну для малышей, Галина принялась стряпать поздний ужин. Васька еще немного поскулил, выпрашивая денег и, не получив желаемого, побрел в ближайший магазин выпрашивать беленькую в долг. На часах было девять вечера.
Соня вернулась к себе и легла в кровать. Одна мысль о том, что рядом на диване в этот момент умирает несчастный Хоши, полностью разрядив свои батарейки, была невыносимой. Ведь если инопланетянин умрет, то последний шанс увидеть в жизни чудо умрет вместе с ним! Он ведь так и не рассказал людям о далеких мирах, тайнах Вселенной и сколько еще разумных существ живут на других планетах! И кто этот умник, что создал людей — одновременно простых и сложных, у которых, казалось бы, на прекрасной Земле есть все условия для счастья, но никто так и не научился собирать пазлы до конца. Так Соня пролежала около часа, судорожно придумывая план спасения пришельца. Она вспомнила о всех своих самых сильных желаниях, которые когда-либо посещали ее голову, и поняла, что все это полная ерунда. Возможно, когда-то она хотела получить новые джинсы, зачет по философии или взаимность своим чувствам, но это было так давно, что даже воспоминания почти стерлись из памяти. Сейчас она хотела только одного — чтобы пришелец выжил. Но, видимо, силы этого желания было мало для того, чтобы хоть одна бусина на его руке налилась синим светом. Хоши все так же тихо лежал, накрытый пледом, и не подавал признаков жизни.
Соня прислушивалась к звукам в коридоре. Вот Галка позвала детей к ужинать, послышались детские голоса, падающие на пол вилки, цоканье когтей Хантера по полу. Вот Серега вынес из ванной детей, завернутых в банные полотенца, и пошел в комнату, уговаривая их лечь спать, а мультики досмотреть завтра. Потом Галка мыла на кухне посуду, гремя тарелками. Скрипнула дверь Ольги Палны, и та вышла на кухню и принялась что-то обсуждать с Галкой. Соня поняла, что уснуть она все равно не сможет, встала и пошла на кухню. Галка с Ольгой Палной попивали вечерний чай, шепчась о чем-то и поглядывая на Соню.
— Ну как он там? — как бы между прочим спросила Ольга Пална, раскусывая конфетку.
— Да все так же — лежит, — ответила Соня, подходя к окну и нервно закуривая сигарету.
— Соня, прекращайте дымить, вы же знаете, как я не люблю запах табака! — Возмутилась Ольга Пална. — С Галиной сколько лет воюю, тут еще вы! Лучше б яблочко погрызли!
— А вы заметили, — задумчиво сказала Соня, делая затяжку и не обращая внимания на недовольство соседки, — что добрая половина романтических героев в книгах курят — задумчиво, нервно, отстраненно. Как только они ни курят! Никогда не слышала, чтобы герой в тяжкий миг душевного страдания неистово вгрызся в яблоко, твердо подошел к столу и решительно выпил стакан молока. На худой конец — «Не помня себя от горя, он упал и отжался восемь раз» — тоже не читала.
— Сонь, не нервничай, — примирительно сказала Галка и тоже закурила сигарету, выдыхая дым в форточку. — Мы тут с Ольгой Палной обсудили, он же сказал — желания выполняет. Как думаешь — а денег дать может? Я уже много лет общаюсь с ноосферой, визуализируя крупную наличность — но что-то безуспешно.
— Не знаю, — пожала плечами Соня, — наверное. Только вряд ли ему поможет вечное стремление человечества разбогатеть. Он же сказал — сильное желание, за которое ты можешь умереть. Ну в крайнем случае, наверное, пойти на большие жертвы.
— Не представляю, за что сегодняшний человек может пойти на жертвы. За деньги, за идеи, за любовь? Измельчал человек без войны и голода. Никто за новый айфон умирать не будет.
— Ну есть же у нас у всех хоть какие-то желания? — возразила Соня. — Надо подумать. В космос мы его не отправим, но, может, хоть на энергетический ужин наскребем?
— Ладно, — согласились Ольга Пална с Галиной. — Сейчас мужиков своих возьмем и придем — будем выдавливать желания по капле. Может, до утра и дотянет.
Через пятнадцать минут все снова собрались у злосчастного дивана, на котором безжизненно лежал пришелец, кроме Василия, который рыскал где-то под дождем, ища опохмела.
— Кто начнет? — шепотом спросила Соня.
— Пусть Фима начинает, — так же шепотом ответила Ольга Пална, — подталкивая к дивану жениха, и добавила страдальчески. — Фима, я тебя умоляю, иначе мы никогда не выспимся!
Ефим Маркович стоял, растерянно протирая очки, переминаясь с ноги на ногу, и молчал.
— Фима, ну давай, чего ты хочешь? — шипела невеста. — Скажи хоть что-нибудь!
— Правда, Ефим Маркович, не робейте! Ну, может, денег хотите, машину какую-нибудь, яхту, может, виллу на берегу моря! — стали подсказывать окружающие.
—Признаться честно, — растерянно бормотал несчастный, — никого никогда не интересовали мои желания... В юности за меня все решала мама, потом Сусанночка, а сейчас вот Леля. И я как-то соглашался, я считал — женщины лучше знают… А что я?
— Но позвольте, — возразила Соня, — вы же приняли решение стать врачом, значит, хотели помогать людям!
— Я вас умоляю, ну кто, по-вашему, в 18 лет мечтает стать проктологом? Мой дядя Соломон Израилевич был ректором в Первом Меде и с детства учил меня делать уколы, приговаривая: «Основной принцип — жопа не твоя!» Так чьто моя судьба была решена без моего участия. А я... я... Я хотел изучать древние книги!
— Что изучать? — изумилась Ольга Пална, видимо, впервые услышав от жениха подобные откровения.
— Да, я мечтал учить древние мертвые языки, читать Гомера и Сократа в оригинале! Сидеть в старинных библиотеках, пахнущих сладкой пылью веков, и открывать желтые от старости страницы, упиваясь мудростью величайших умов человечества!
— Беседовать с Сократом, как барон Мюнхгаузен? — иронично подняла бровь Ольга Пална. — Ох, Фима, как же хорошо, что за тебя все решали женщины! Ваша очередь, Галочка, вы видите — Фима несет такую чушь, что, пожалуй, скорее добьет вашего космического гостя этими бреднями, чем поможет.
Галка заняла место у постели умирающего и неуверенно начала:
— Я даже не знаю. Мне приходит в голову только одно: когда мы только познакомились с Серегой, я никогда в жизни — ни до, ни после — не была такой счастливой, как тогда, помнишь, Серега? Ведь дышать друг без друга не могли, какая любовь была! Как хочется вернуть эти чувства, которые еще не съела привычка и бытовуха! А тебе, Сереж?
— Да, — поддакнул муж, облегченно вздыхая, что его освободили от участи озвучивать свои желания. — Да, я бы тоже хотел! Хотя, — предусмотрительно добавил умудренный опытом семейной жизни Серега, — я тебя и так очень сильно люблю! Так, разве что — слегка обновить. Огонька добавить.
— Какой вы хитрец, Сирожа, — старый еврей явно оценил стратегический ход умного соседа. — Я вас недооценивал. Леля, твой выход — что насчет твоих желаний?
Ольга Пална подошла к кровати и бойко заговорила.
— А что тут думать, Фима? О чем может мечтать женщина моих лет? Конечно, вернуть молодость!
— Леля, моя дорогая, — возразил жених, — ты очаровательная дама! У любого возраста есть свои преимущества!
— Какие — пенсия? — парировала та и продолжала. — Я хочу снова быть восемнадцатилетней! Иметь легкую походку, упругую грудь, которая волнующе подрагивает, когда я играючи перепрыгиваю через весенние лужи, и ловить восхищенные взгляды проходящих мужчин! Для женщины нет в жизни большей потери, чем красота и очарование юности! Ах, Фима, чтобы снова увидеть в зеркале свое изображение без морщин на всю ауру, я готова вытаскивать этого чудилу с того света, хотя он мне совершенно не симпатичен! Ну а вы, Соня? Вы чего хотите?
Все с интересом посмотрели на хозяйку комнаты, и та засмущалась. Озвучивать свои тайные желания перед всеми было неловко, но выхода не было. Соня сделала шаг вперед, и замерла в нерешительности.
— Я не знаю точно, — неуверенно начала она, — но мне снятся такие сны...
В этот момент в коридоре открылась входная дверь и раздалось злобное бухтение Василия.
— Ну что за люди, а?! Культурная столица — машин накупили, честному человеку пройти негде, ремонтов наделали, сплошь двери железные понаставили — берегут богатство, а червонец не выпросишь! Вот так помирать под кустом будешь — переступят и дальше пойдут! Никакого сострадания! А у меня, может, душа горит! — Василий добрел до Сониной комнаты и, увидев открытую дверь, вошел внутрь.
— Все тайные вечери устраиваете? — раздраженно спросил он, оглядывая собравшихся красным недобрым взглядом. — Тут рядом землянин помирает, а вам надо гомункула спасать! Весь район обошел, промок, как собака, — никого! Даже бомжей у помойки нет, как вымерли! В супермаркете в долг не дают, Людка в магазине орет, что я ей за прошлый месяц задолжал, даже баб Маня-самогонщица отшила, говорит — в долг не дам, иди, пока полицию не вызвала! Люди, ну есть у вас совесть — дайте выпить! — И Василий в порыве абстинентного отчаяния бухнулся на колени.
«Дзынь!» — раздался тихий мелодичный звук, будто кто-то дернул за серебряный колокольчик. И в полумраке комнаты все увидели, как одна бусина на руке у пришельца окрасилась голубым.
— Васька, — восторженно прошептала Соня, — ты его спас! Вот, на тебе, — она извлекла из холодильника бутылку шампанского и протянула Василию.
— Эту кислятину — за спасение жизни? — скривился тот.
— Не будешь? — прищурила глаза Соня.
— Буду, черт с вами! — Василий выхватил бутылку и скрылся в своей комнате.
Все облегченно вздохнули и разошлись, наконец, по кроватям — миссия по обеспечению гостя энергией хотя бы на день была неожиданно выполнена.
В комнате было темно и тихо, в своей кровати тихо посапывала Соня, на стене методично тикали часы. Хоши услышал, как в коридоре раздались тихие цокающие звуки и в комнату просунул нос любопытный Хантер.
—Я не был уверен, — пробормотал пришелец, жестом подзывая собаку. — Ты же матэнианец из галактики Большого Пса. Как ты попал на Землю?
Хантер уселся рядом с инопланетянином и тихо заскулил.
— Серьезно, больше ста тысяч лет? Метеорит уничтожил Матэну и вы бежали сюда? Я не знал, — сочувственно сказал Хоши. — Как же вы, одни из разумнейших существ во Вселенной, уживаетесь с примитивными жителями этой планеты?
Хантер снова заскулил, будто рассказывая другу грустную историю.
— Миссия — улучшить человеческий вид? — Хоши засмеялся. — Да, вы всегда были чертовски наивны. Боюсь, эта миссия не под силу даже великому Зинну. Возможно, я смогу тебе чем-то помочь? Есть у тебя желания?
Хантер вскочил на ноги и начал радостно прыгать по комнате, неистово вертя хвостом. Бусинка на браслете космического гостя дзынькнула и на секунду блеснула синим цветом.
— Вижу, вижу, чего ты хочешь, — улыбнулся пришелец. — Ладно, я постараюсь тебе помочь...
Хантер благодарно посмотрел в глаза пришельцу, кивнул головой и, тихо цокая когтями по паркету, вышел из комнаты.
Проснувшись, Соня с удивлением обнаружила, что часы показывают двенадцать. Сказалось волнение и бессонница последних дней — она спала крепко, без сновидений, будто провалившись в черную яму. Она чувствовала себя отдохнувшей и отчего-то счастливой. Полежав так несколько секунд и прислушиваясь к внутренним ощущениям, она вздрогнула: «Господи, Хоши!» Вспомнив про пришельца, она резко вскочила с кровати и посмотрела в сторону дивана. Гость лежал в той же позе, глаза его были открыты, он приветливо смотрел на хозяйку и, как ей показалось, даже слегка улыбался уголками синих губ.
— Живой, — выдохнула она.
— Живой, — подтвердил тот. — Не знаю, что вы вчера сделали, но какой-то способ аккумулировать вашу энергию, видимо, существует.
— Ну такого добра, как алкоголиков с желанием опохмелиться, у нас хватает, — подтвердила Соня. — Однако нам надо придумать более действенные способы.
Соня вскочила с кровати, накинула халат и пошла на кухню, где шустрая Галка уже нажарила пышную горку золотистых блинов.
— Проснулась? — приветливо кивнула Галка. — Садись, блины ешь! Вот тут сметана и варенье. Я тоже так хорошо выспалась сегодня! Серега сам детей в сад отвел, я даже будильника не слышала. Хороший он у меня все-таки, заботливый. На работу ушел, сказал, что пришелец на Васькином похмелье долго не протянет, так что в ближайшее время для мира не опасен.
Соня налила себе чаю и откусила от горячего масляного блина.
— Вкусно, — подтвердила она и прислушалась: из комнаты Василия снова неслись причитания и охи. — А что это Васька снова завывает?
— Это я его в комнате заперла, — пояснила Галина, — гостю же тоже завтрак нужен. Вот пусть Васька пока взаперти посидит, желание нагуляет. Оно у него хоть и единственное, но сильное.
Идея Галки показалась Соне гениальной в своей простоте, хотя и несколько незаконной.
— И давно он «нагуливает»? — Спросила она.
— Да с восьми утра ноет, — пояснила Галина. — Как проснулся, так и требует опохмела, говорит: «Башка трещит с вашей кислятины», водки просит. Но ничего, налью ему сто грамм, так и быть, но сначала пусть к инопланетянину сходит!
Соня взяла ключ, отворила дверь, выпустила пленника и жестом подозвала его к себе.
— Идите к Хоши, Василий, поздоровайтесь, — и подтолкнула несчастного Ваську в конец коридора.
— Да отстань, Сонька, в мире есть и другие проблемы, кроме реверансов с твоим гомункулом! — огрызнулся было Василий, но Соня была непреклонна.
— Идите, говорю! Он обещал выполнить все наши желания! У вас же есть желания, Василий? Ну вот и поделитесь!
Василий недоверчиво посмотрел на Соню, но, наткнувшись на ее твердый взгляд, обреченно вздохнул и поплелся к пришельцу.
— Доброе утро, Василий! — вежливо приветствовал инопланетянин, все так же лежа на диване. — Прости, что не приветствую тебя стоя, — хвораю, знаешь ли. Как твое самочувствие? Может, конфет, чаю?
— Обойдется, — крикнула Соня из коридора. — Да и нет у меня ни чая, ни конфет. Василий, побудь с Хоши хотя бы полчаса, я в магазин сбегаю, третий день холодильник пустой! Кстати, так и быть — куплю тебе «Столичную», но деньги чтоб вернул с получки!
— Не, чаю не надо, — буркнул Василий, когда за Соней захлопнулась входная дверь. — Выпить хочу.
Снова раздался уже знакомый «дзыньк», и горошина в браслете пришельца стала чуть ярче.
— Чего ты хочешь выпить, Василий? — учтиво поинтересовался Хоши.
— Ее, родимую, ‒ ответил Василий, — беленькую. В любое время суток. У тебя, это, бабки есть?
— Бабки? — переспросил пришелец. — Родители родителей?
— Не, — замотал головой Василий, — я про деньги.
— Деньги? — задумался космический гость. — А, средства обмена! Что ты предпочитаешь: какао-бобы, шкурки ценных зверей, соль, морские ракушки или камни с отверстием посередине?
— Ракушки? — Василий удивленно воззрился на собеседника. — Снова тебя глючит?! Деньги, говорю, рубли! Вот у меня карта, — Василий достал из кармана изрядно потертую банковскую карточку, — зарплату мне на нее переводят. А че той зарплаты — слезы! Долги раздал, ну, считай, только на восемь бутылок и осталось! Финансовое положение: нос и тот заложен. Можешь мне денег на карту перевести?
Инопланетянин погрузился в размышления, видимо, в очередной раз мониторя интернет.
— Могу, — подтвердил он. — Сколько денег ты хочешь?
— Я, конечно, не ворюга какой, — размышлял Василий, уже представляя, как покупает запотевшую литрушку, отвинчивает пробку и прямо из горла вливает в рот живительную ледяную струю, — поэтому переведи-ка мне по копейке со всех счетов! Мне хватит, а люди и не заметят!
— Ты спас мне жизнь, землянин, — смиренно сказал Хоши, — и если я могу отплатить тебе такой малостью — я к твоим услугам! — И в эту секунду в кармане у Василия брякнула СМС-ка. Тот достал старенький, видавший виды Nokia и удивленно прочел: «На ваш счет зачислена одна копейка».
— Ниче се, работает! ‒ радостно воскликнул Василий. Тут брякнула вторая СМС с тем же содержанием. После чего телефон разразился какофонией звуков, сообщения шли одно за другим, превратившись в одно сплошное «Д-р-р-р...»
— Наконец-то утро можно назвать добрым! — Василий радовался, как ребенок. — Ай да Хошимин! Это ж с такими деньжищами мы короли! А ну, хватит тебе на Сонькином диване бока отлеживать, пошли по городу гулять! Экскурсию тебе устрою, может и придумаем, как тебя бензином заправить! — И он сделал пригласительный жест рукой.
— Как же я пойду на улицу? — спросил инопланетянин. — У меня слишком мало энергии, чтобы идти далеко, я еще слаб. А уж чтобы изменить внешность, преобразовав экзоскелет, мне надо зарядить как минимум три мини-аккумулятора.
— Ща Вася все порешает, — с этими словами Василий выглянул в коридор и убедившись, что Галки на кухне нет, скрылся в своей комнате, откуда вскоре вышел, толкая перед собой старое инвалидное кресло.
— Во, хорошо выкинуть не дал, так и знал, что пригодится! Кто-то из прежних жильцов оставил, когда уезжал, а Вася подобрал, Вася предусмотрительный! Думал, толкну хоть по дешевке, да все как-то недосуг было. Приодеть бы тебя надо, — Василий окинул Хоши изучающим взглядом.
— Фима! — бойко постучал он в дверь соседа.
На пороге нарисовался Ефим Маркович в халате и вопросительно воззрился на Василия.
— Че, Фима, дома твоя горгона? — заговорщицким шепотом спросил Василий.
— Ольга Пална пошла в поликлинику, — ответил сосед. — Ежели вы снова будете просить в долг, уважаемый, то Леля категорически запретила мне вас спонсировать!
— Каблук ты, Фима! — презрительно прошипел Васька. — Только не нужны мне твои деньги — своих куры не клюют! Хочу Хошимина на улицу вывезти, пусть развеется! — и показал на инвалидную коляску. — Поможешь?
—Это же нужно не иметь ни кусочка ума, Василий, чьтобы устроить такую провокацыю! А чьто, Соня вам разрешила эту безумную авантюру?
— А че Сонька, че Сонька-то сразу? Она что ли тут главная? — дерзко возразил Василий и заговорщицки взял Ефима Марковича за локоть. — Фима, ты мужик или поц трусливый? Может, от нас зависит жизнь нашего инопланетного друга!
— И он еще миня будет спрашивать, — замялся Ефим Маркович. — Конечно, Леля ни за чьто не разрешила бы мне этого делать, но раз уж ее нет дома...
— Вот и я говорю, — Василий понял, что Ефим Маркович поплыл, и решил ковать железо, пока горячо. — Не могут же бабы нам указывать, что делать, а что нет! Давай — ноги в руки, и вперед, пока Галка не спалила. Тока это — друга нашего переодеть надо! Ща я что-нибудь поищу, — и Василий по пояс зарылся в старый рассохшийся шкаф, стоящий в коридоре.
— А не пригласить ли нам Сергея составить компанию? — продолжал сомневаться в правильности затеи Ефим Маркович, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. — У меня где-то был записан его номер! Опять же с полицейским не так страшно — а то мало ли чьто...
— Э-э, не надо мне тут целый табор собирать! — возразил Василий. — «Четвертый лишний» — как говорят шведы. Что мы, инвалида по городу покатать не сможем — в рамках, так сказать, культурной туристической программы?
— Боюсь, Василий, вы можете преуспеть только в деле распространения бытового бешенства, — с сомнением покачал головой Ефим Маркович. — Впрочем, ладно... Тайгип, житель Исламабада, сказал прекрасные слова: «Что бы с вами ни случилось, помните — все бессмысленно».
— Так я и говорю — двум смертям не бывать, а помирать надо!
Вооружившись этим сомнительным афоризмом, заговорщики напялили на Хоши старые Васькины спортивные штаны, видавшую виды трикотажную олимпийку с длинными растянутыми рукавами, полностью скрывающими его длинные гибкие пальцы, глубоко натянули капюшон на лицо, усадили пришельца в инвалидное кресло и отправились навстречу приключениям.
Источник фото: www.imago/Globallookpress