Байки из склепа: «Газетные гвозди»

Павел Романов

Не так давно перебирал я свои видеокассеты перед отправкой их в утиль. И попалась одна мне с надписью «Газетные гвозди».

Вспомнил, что в конце 90-х (а это где-то 96-97 годы прошлого века) на телеканале «Экспресс» выходила такая замечательная программа под одноименным названием. Ребята-телевизионщики наведывались в редакции печатных изданий. А тогда газет насчитывалось не так уж и много. И снимали сюжеты о предстоящих публикациях. Самых, так сказать, гвоздевых.

В принципе все было просто. Автор рассказывает коротко фабулу своего материала. Сергей Малин, как оператор, все это снимает, а Юра Никулинский, руководитель программы,  сдабривает сюжет своими комментариями и шутками. Не помню уж, смешные они у него получались или нет, но имели место быть. Раньше в «Биржевой газете» все материалы комментировал Герман Титов. Потом ему это надоело и он говорит: «Пусть Паша теперь отдувается».

Признаться, до этого у меня был очень небольшой опыт общения с телевизионщиками. Это когда в школе Дмитрий Куликов допытывался у меня, что больше всего запомнилось в детском саду, и так потом обложил за мой ответ, что я зарекся появляться перед камерой. А здесь нужно было что-то говорить в течение аж секунд тридцати. Я, конечно, кое-как собрался с мыслями, но волновался так, что напутал все на свете. К моему дебюту больше всего подходило выражение: «Потрудитесь объяснить, кто на ком стоял?»

А нужно было всего лишь рассказать о том, как преступник забрался в квартиру, пока все домочадцы спали. И всех их по очереди убил. Такой печальный сюжет. Не самая хорошая тема. Но куда деваться? Мне-то нужно было сказать-то всего несколько слов. Да только перед камерой я начал заикаться, и после каждого предложения вставлять слово-паразит «вот».

Серега выключил камеру и говорит: «Да ты успокойся. Скажи мне все то же самое без камеры». И я прекрасно все пересказал без всяких заиканий и прочего. Меня и дальше бы понесло, если бы он не остановил». «Время», — показал на часы, но остался доволен. Однако как только он навел на меня камеру, необъяснимый мандраж начался с самого начала. Это гребаное «вот» проскальзывало постоянно: «Вот, они лежали в кровати». «Он залез через, вот, окно». А женщина, вот, вышла ему навстречу». 

Малин мучился со мной минут двадцать, начал жутко материться, что для  него было совсем несвойственно (я в тот момент уж совсем себя со счетов списал). Наверное, дублей шесть сделал. Потом махнул рукой и сказал, как в том известном анекдоте: «Я здесь нарежу, там нарежу, в общем, склеим как-нибудь». 

Я посмотрел — очень даже ничего «склеили». В дальнейшем перед камерой я уже так не робел.