Этика журналиста. Компромисс без однозначных ответов
Журналист
Журналист
По мотивам событий, произошедших на выходных.



Андрей Бобров

Давным-давно, в начале двухтысячных, будучи в США по газетным делам, разговорился с политическим колумнистом Милуоки Джорнал Сэнтинел. Было интересно, что и как устроено и работает.

— Слушайте. Допустим, вы написали колонку про губернатора штата. Злую и острую колонку. А ваш редактор или издатель с ним на короткой ноге, виски вместе пьют, и в гольф по пятницам играют. И вообще — члены местного закрытого Кантри-клаб? И редактору очень не понравилась колонка про своего приятеля-политика. И что вы в этом случае сделаете?

— Перепишу, — коротко сказал он.

Ответ поразил меня. Вот вам и хваленая «свобода слова»! А в те времена у нас это было актуальным вопросом. Шли информационные войны, бесконечные выборы и практически в каждой области противостояние градоначальника, или как сейчас говорим «мэра», и губернатора. Давление на многих было сильнейшее.

Достаточно вспомнить, сколько в те годы убили главных редакторов в том же Тольятти. Просто убивали. Без изысков. Потому как еще и криминал, и дербан «Автоваза» группировками. Юный племянник из Тольятти тогда спросил меня:

— А ты кем работаешь?

— Главным редактором.

— Да?! А у нас таких убивают.

В нашей богоспасаемой губернии, слава богу, не убивали. Давили. Это бывало. Морально и намеками на неприятности. Людей убивать нельзя. А тем паче врачей, полицейских и журналистов. Какими бы сволочами они иногда небыли. Они выполняют общественный долг. Иногда плохо, иногда хорошо.
Но выполняют. Именно поэтому существует «Закон о полиции» и «Закон о СМИ». (Закон о СМИ выполняется из рук вон плохо. Не припомню ни одного случая, когда кого-то привлекли за препятствование работе журналиста).

Но речь не об этом. Речь о профессиональной этике. И тут нет четких и однозначных ответов. Тут каждый решает про себя и ту грань, которую никогда не переступит.

Допустимо ли полицейскому посадить старинного друга, если он знает о его преступлении? Или сдать начальника-взяточника, если сам еще не совсем оскотинел и скурвился?

Как поступить, если журналист взял интервью у известного человека, и тот наговорил много пикантного и интересного. А потом внезапно скончался и успел согласовать только часть текста. И получается, что это его последнее интервью. Печатать все без оглядки и повысить тираж, количество просмотров и лайков? Или позвонить сначала родственникам, и если они дают добро, печатать? А если нет — так нет.

А ведь словом тоже можно убить. Как поступить, если некая мадам обвиняет человека в «харассменте» или даже изнасиловании? Просто поверить мадам на слово, выпустить разгромную статью и уничтожить карьеру человека? Хотя кроме слов мадам и пары её близких подружек, таких же шалав, и нет ничего. А человек потом возьмет и повесится. Об этом тоже написать горячую и жутко популярную статью. Честь и слава смелому журналисту и двойная премия на тульские пряники и бутылку виски.

Как поступить, если некий известный террорист предлагает свое интервью? Печатать без оглядки! Это будет бомба! В фигуральном смысле. Иначе завтра он даст его другим, и мы в пролете. Или напечатать со всеми пояснениями, что это за гад и терроризм мы не оправдываем? Или просто послать сразу как убийцу и террориста?

Или журналист постоянно приносит инсайды из администрации. И они всегда подтверждаются. А потом выясняется, что он спит с секретаршей оттуда. Допустимо ли смешивать личное с профессиональным? И полагаться на такой источник? Или похвалить — какой ухарь! Молодец! Или сослать его в отдел спорта?

И такие ситуации и тонкие моменты возникают в жизни каждого главного или журналиста очень часто. Готовых ответов нет. Каждый редактор и журналист решает для себя, до каких высот взлетать, или как низко падать и копаться за огромные деньги в чужом бельишке и личной жизни в каком-нибудь ток-шоу. Нет однозначных ответов.

Похожие статьи