Исторический момент: застрелен пензенский губернатор
Центр революционного террора
Есть в истории Пензы моменты достаточно кровавые и драматичные, но о которых местная историография предпочитает тактично умалчивать. Увы, патриархальная Пенза тоже кинула весомую вязанку в эпохальный костер террора с его десятками тысяч жертв и экспроприаций.
Более того, некоторые исследователи считают Пензу одним из центров активности террористических групп эсеровской ориентации в Поволжье. К сожалению, в 1917 - 18 гг. большая часть архивов пензенского губернского жандармского управления была утеряна, но тем более ценны воспоминания и мемуары современников.
Дочь Петра Столыпина Мария Бок, например, в своих воспоминаниях называла Саратовскую и Пензенскую губернии «самыми передовыми» с точки зрения размаха революционной агитации: «Левые делали все, что было в их силах, чтобы зажечь огонь восстания в Саратовской и Пензенской губерниях и этим воспламенить всю Россию».
В значительной степени политические взгляды эсеров, в том числе идеи боевизма, разделяло местное крестьянство. Не случайно летом 1905 года с целью комплектации боевых отрядов партии новыми кадрами Пензу посетил видный теоретик и практик эсеровского движения Борис Савинков. Правда, как он сам отмечает в своих «Воспоминаниях террориста», визит не решил поставленной задачи:
«Я надеялся увидеть еще крестьян, которые предлагали свои услуги боевой организации. К несчастию, этих крестьян мне так и не удалось увидать, они были арестованы по своему, комитетскому, делу».
Зато Савинков именно здесь завербовал в свой боевой отряд Бориса Вноровского, пребывавшего тогда в Пензе под надзором властей. 23 апреля 1906 года Вноровский стал исполнителем теракта и погиб при неудачном покушении на московского генерал-губернатора Дубасова.
Убит по ошибке…
В «Памятной книжке социалиста-революционера» М. Ивича, изданной в 1914 году, отражающей «партийную статистику» эсеров, число политических убийств, совершенных в Пензе в 1905 – 07 годах, превосходило проявления аналогичной революционной деятельности даже в таких крупных центрах, как Саратов, Нижний Новгород и Казань.
Начало череде крупных политических терактов в Пензе было положено в январе 1906 года, когда жертвами террористов стали генерал-лейтенант В. Я. Лисовский, которого боевики «перепутали» с начальником пензенского губернского жандармского управления, и полицмейстер Д. Д. Кандауров.
В отношении пехотного генерала Лисовского в «статистике терактов» Ивича написано: «Убит по ошибке». Что касается второго теракта, то боевик «летучего отряда Поволжской области», «экзальтированный юноша некий Васильев», с места преступления скрылся с помощью горожан, но, как указано, позже был выдан российским властям Швейцарией.
Партийная статистика
Бесценную информацию об ужасе, охватившем Поволжье в связи с активизацией революционно-террористических групп, можно почерпнуть из воспоминаний Ивана Кошко, занимавшего в 1906 году пост самарского вице-губернатора, а с февраля 1907 г. – пензенского губернатора, сменив на этом посту застреленного Сергея Александровского:
«Стал очень выделяться у нас своей чрезвычайно смелой деятельностью поволжский революционный комитет. Он широкою сетью своих организаций охватил губернии Саратовскую, Самарскую, Казанскую, Симбирскую, позднее Пензенскую… Комитет этот обрек на смерть всех губернаторов и торжественно о том заявил в расклеенных по городам прокламациях».
Тактика запугивания своих жертв путем издания прокламаций или посылкой писем с угрозами возымела свое действие в Пензе, где губернатор Сергей Хвостов «полгода… просидел узником в губернаторском доме. Понимая ненормальность такого положения, он стал хлопотать через своих влиятельных братьев о переводе в столицу».
По злой иронии, действительный статский советник и экс-губернатор Пензенской губернии Хвостов, 1 июня 1906 года снятый с должности, 12 августа того же года погиб об бомбы террористов во время покушения на премьер-министра России Петра Столыпина на Аптекарском острове в С.-Петербурге.
Не театральная смерть
Будучи переведен в Пензу из Екатеринослава, пензенский дворянин и сын Василия Александровского, руководившего губернией в 1862 – 67 гг., Сергей Александровский пережил своего предшественника Хвостова всего на полгода.
В русско-японскую кампанию Сергей Васильевич занимал должность главноуполномоченного Красного Креста в действующей армии, и его деятельность на этом посту стала объектом оглушительной критики как слева, так и справа. Правда, документально доказать злой умысел уполномоченного никто так и не смог.
Оставив жену и сына в Петербурге, Александровский жил в Пензе один, и почти каждый вечер проводил в Зимнем театре. «Труппа была совершенно посредственна даже для провинциального театра, – отмечает в своих воспоминаниях Иван Кошко, – и он ездил туда, очевидно, лишь для того, чтобы куда-нибудь бежать от своей скуки».
«Революционеры охотились за Александровским уже давно, и не только как за губернатором, но и по причине той травли, которая была поднята всей прессой против него… Александровский совершенно не считался с этой охотой, никаких мер предосторожности не предпринимал и так бравировал с очевидной опасностью, что в Пензе потом говорили, что он умышленно искал смерти».
6 февраля «волю» партии исполнил приехавший в Пензу из Саратова гимназист Анатолий Гиттерман, покончивший с собой, не найдя выхода из театра. Кроме губернатора, жертвами боевика «летучего отряда» эсеров стали помощник пензенского полицмейстера Михаил Зарин, городовой Михаил Саблин и пожилой театральный декоратор Румянцев, пытавшиеся остановить преступника.
«Эсер без бомбы — не эсэр»
Эти слова, приписываемые эсеру Ивану Каляеву, за два года до пензенских событий бомбой убившего Великого князя Сергея Александровича, к Пензе не имеют никакого отношения. К тому же местные боевики, хотя имели навыки, химические лаборатории и взрывчатку, предпочитали для своих действий огнестрельное оружие.
Описанное преступление, как отмечает далее в своей будущей книге преемник Александровского г-н Кошко, было выполнено по решению Поволжского революционного комитета, о чем и свидетельствовали расклеенные по Пензе на следующий день прокламации.
Как и предполагалось, казнь губернатора в них «мотивировалась» деятельностью покойного в Красном Кресте. Пенза была вконец шокирована этим убийством.
«Оно открыло собою целую серию самых ужасных революционных преступлений, потрясавших губернию более года. Революционная волна, ослабевшая в Саратове и Самаре, точно перекинулась сюда и достигла здесь еще большей высоты».
Воспоминания губернатора
Впрочем, некоторые историографы отмечают, что одним из самых опасных следствий террористической деятельности эсеров в Пензе было «появление у широких масс населения сочувствия к ним». Вероятно, и поныне не истлели плоды этой робингудовщины, подернутые флером героизации смертников-одиночек. Иначе откуда взяться многолетнему затиранию весьма кровавых пятен в истории Пензы?
Источник фото: http://old-penza.livejournal.com/