Свидание с авторской песней. «Государство синих глаз»
А что, так можно было бы назвать и самого автора этой прекрасной строчки: высокий красивый блондин с синими глазами. Конечно же, это Александр Дольский — один из ныне живущих классиков авторской песни. Впрочем, были времена, когда с этой формулировкой многие бы не согласились.
В своё время Александр Александрович показывал мне большой полиэтиленовый пакет с многочисленными записками, среди которых было немало и ругательных. И ещё рассказывал о «товарищеском» суде, который, якобы, ставил своей задачей отлучение автора от авторской песни. Почему? Сам Дольский считал, что эта «высшая мера» исключения из жанра была связана с тем, что в песнях автора было много… красоты. Красивые и тонкие стихи и образы, красивые пассажи на гитаре, красивый голос. Да и сам — красавец мужчина! Ну как тут вписаться в образ бородатого парня в ветровке с плохо настроенной гитарой. Не настроенной, как у Высоцкого, как у Кукина. А Городницкий так вообще играть не умеет. Так зачем выделяться?
Но Александр Дольский выделялся, отличался от многих авторов своим утончённым лиризмом, своей великолепной игрой на инструменте. Пожалуй, он единственный из главной обоймы лучших авторов-исполнителей, кто владеет гитарой профессионально. Разве это плохо? Главное, чтобы гитара не заслоняла стихи, содержания песни. Об этом всегда заботился, это неустанно декларировал классик Булат Окуджава. А играет Дольский профессионально, потому что окончил Музыкальное училище по классу гитары. И это сделало и его песни, и его выступления на сцене только ярче и богаче!
А учиться Саша Дольский начал не как все дети, пойдя в первый класс школы. Учиться он начал за кулисами Свердловского театра. И когда его спрашивают, кто ваши учителя, он твёрдо произносит вот эти имена: Пушкин, Бодлер, Гумилёв, Лермонтов, Тютчев. А ещё – Чайковский, Мусоргский, Верди, Массне…Тем не менее, когда пришло время получать высшее образование, пошёл в Свердловский политехнический институт. Но и там играл и пробовал сочинять музыку. Поэтому окончил ещё и Музыкальное училище.
В 1980-м свет увидела первая пластинка Дольского с приставкой гигант, где разместились лирические и любимые многими «Мне звезда упала на ладошку», «Сентябрь. Дожди», «Удивительный вальс», «Посещение Маленького Принца». Вот с этой пластинки и началось моё знакомство с творчеством Александра Дольского. В моей коллекции бережно хранится эта пластинка с автографом любимого автора: «Борис! Успехов Вам в деле авторской песни и её пропаганде». Тогда слова и понятия «пропаганда» никто не стеснялся. Ведь это позиция человека или государства! Чего же стесняться своих идеалов? Теперь нет никакой пропаганды, потому что нет ни позиции, ни идеалов…
Ну а лично мы познакомились только в середине 80-х. Дело в том, что одно время Дольский был артистом… пензенской филармонии. Говорили, что его песни очень любил Первый секретарь Пензенского Обкома КПСС Фёдор Михайлович Куликов. Как-то, оказавшись с Фёдором Михайловичем в одном санатории, я уточнил эту информацию и получил подтверждение: так и было, любил, привечал, помогал. Дольский пел под флагом Пензенской филармонии и надеялся на преференции со стороны власти. А власть в свою очередь могла попросить артиста спеть и не в филармонии, а, например, на каком-то празднике или вечере. Именно на таком предпраздничном концерте или творческой встрече в Клубе журналистов при газете «Пензенская правда» я и был представлен Александру Дольскому.
Сделал это мой шеф, главный редактор Студии телевидения Яков Семёнович Клейнерман. Просто подвёл к Дольскому и представил как журналиста, который пишет стихи и песни. А чтобы закрепить знакомство и творческое содружество, предложил сделать с бардом передачу. Передачу так передачу, правда, когда она ещё будет? И тут Дольский спросил, хожу ли я на демонстрацию? Дело было перед ноябрьскими праздниками и, к счастью, не я должен был делать репортаж с площади. С радостью согласился прийти к Александру Александровичу в номер гостиницы «Пенза», где он занимал трёхкомнатный «люкс», чтобы пообщаться, обсудить предстоящую телевизионную программу и… показать песни.
На фото А. Дольский и Б. Шигин в редакции программ для молодёжи «Парус» пензенского ТВ
Каково же было моё удивление, когда поначалу казавшийся мне холодноватым Дольский не только приготовился внимательно выслушать провинциального автора, но и стал записывать мои песенки на маленький, невиданный тогда ещё магнитофон с миниатюрными колонками! Чудо! При этом очень тактично останавливал песенки весёлые и просил продолжать исполнять лирические. Господи, ну какие там у меня тогда были песни? Тем не менее, Дольский сказал, что надо готовить пластинку… Ни тогда, ни сейчас я не могу комментировать это предложение. Голова закружилась. Впрочем, как только мы вспомнили о работе на телевидении, всё встало на свои места.
А на записи телевизионной программы Дольский удивил меня тем, что попросил обязательно оставить место для… детских песен. Отец трёх сыновей, названных, кстати, в честь русских самодержцев Петром, Александром и Павлом, он обожал сочинять и, главное, исполнять песенки для детей. Делал он это виртуозно, аккомпанирую себе ещё и … «на трубе», то есть, каким-то невероятным образом извлекая звук губами. Это было очень вкусно, и публика хохотала от восторга и одаривала артиста бурными и продолжительными аплодисментами.
Однако не только веселил и развлекал публику Александр Дольский. Одним из первых он стал подводить итоги уходящего века, записав сильный альбом гражданской лирики «Прощай, ХХ век». В нём и размышления о нашем времени, и анализ проблем и болячек современного общества, и боль за то, что не успели сделать…
Наше время изумляет, разрывает нас на части,
мы гордимся этим веком, наша жизнь полна чудес,
но на душу населенья чести, мужества и счастья
не убавил, не прибавил удивительный прогресс.
Стала совесть откровеньем, стала музыка комфортом,
только правда, как и прежде, героизм и маета.
Самых дальних разделяет только путь к аэропорту,
самых близких разлучают эгоизм и суета.
Припев:
Прощай, двадцатый век - святоша и безбожник,
обманщик и мудрец, философ и факир,
Прощай, двадцатый век - убийца и художник,
оставишь ли в живых безумный этот мир?!
Век двадцатый воплощает гениальные идеи -
относительны и время и космическая даль,
но печально абсолютны все великие злодеи,
убиваемые мысли, убивающая сталь.
Исчезали Атлантиды, и династии, и боги...
Невозможно исчисленьем сущность времени понять.
В возраст нашего столетья уместились две эпохи -
на беду ему - семнадцать, и на счастье - сорок пять.
Припев:
Прощай, двадцатый век - убогий и прекрасный,
прощай, двадцатый шаг к безмерной высоте,
прощай, двадцатый век - великий и ужасный,
мелькнувший над землей в крови и в нищете.
Мы спешили, улетали в неустроенные дали
и бесстрашно проникали и в пространства и в века,
всё, что можно изучили, что нельзя - предугадали,
только сердце, наше сердце не постигли мы пока.
Век двадцатый нам зачтётся, третья тысяча начнётся,
и в любви и в огорченьях потекут опять года...
Книга старая прочтётся, с веком век пересечётся.
Наша юность в нашем веке остаётся навсегда...
Припев:
Прощай, двадцатый век, ты стал великой былью.
Мы стоили тебя, когда ты был не прав.
Прощай, двадцатый век, ах, мы тебя любили!
Прости своих детей за их нелёгкий нрав.
Остаётся напомнить, что Александр Дольский вместе с Евгением Клячкиным (оба ленинградцы) были первыми настоящими бардами, которые дали в Пензе свои первые сольные концерты. Это было в самом конце 70-х. А потом (тоже не сговариваясь) ещё не раз посещали наш город. Не побоюсь громких слов, именно они первыми формировали вкус пензенского зрителя, любящего авторскую песню. Это уже позже к этой миссии присоединились Владимир Качан, Виктор Берковский, Леонид Сергеев, Владимир Туриянский, Вероника Долина, Евгений Бачурин, Владимир Ланцберг… Но первыми были они – Евгений Исаакович Клячкин и Александр Александрович Дольский.
Я редко пою песни других авторов по той простой причине, что не певец. Но эту песню Александра Дольского знаю, люблю и пою много лет. Подпевайте!
Em Am H7 Em
Летний вечер от пригорка малахитом стелет тень.
Em Am D7 G
Земляникой сладко-горькой на губах растаял день.
Е7 Am D7 G
Я живу – в росе колени, удивляясь каждый раз,
Am Em F#7 H7 Em
Чудесам и откровеньям в государстве синих глаз.
D7 G D7 G
В этом царстве-государстве, где погодится без бурь
H7 Em H7 C
Мне прощается гусарство и мальчишеская дурь...
Am Em F#7 H7 Em
Мне прощается гусарство и мальчишеская дурь.
Пусть я подданный, но всё же, я весьма беспечный класс.
Притворяюсь я вельможей в государстве синих глаз.
Только что тут притворяться, я как на ладони весь:
Пропадай моё дворянство, спесь сменяется на лесть.
Подольститься просто очень - это делал я не раз -
Сверхдоверчивые очи в государстве синих глаз... –
А устроен я так странно, всё скучаю по ветрам.
Неизведанные страны снятся, снятся по утрам.
Но когда за сотни далей я шагаю, как сейчас,
Мои мысли улетают в государство синих глаз.
Я живу в росе колени, удивляясь каждый раз,
Чудесам и откровеньям в государстве синих глаз…
Ах, сколько чудесных песен подарил нам Александр Дольский. И как страшно, что мы забываем или вовсе не знаем его песен. В 2012-ом году, по пути на Валаам, мне довелось побывать в Санкт-Петербурге. Какого же было моё удивление, когда опытный экскурсовод на вопрос об Александре Дольском сказал, что не знает такого… В Ленинграде не знают Дольского? Хотя что ж тут удивляться: нет пророка в своём Отечестве.
Прощай, двадцатый век, ты стал великой былью.
Мы стоили тебя, когда ты был не прав.
Прощай, двадцатый век, ах, мы тебя любили!
Прости своих детей за их нелёгкий нрав…
Фото из архива Б. Шигина