Оксана Новак «Хоши». Глава 8
Мы продолжаем публиковать книгу талантливого автора из Санкт-Петербурга. Предыдущая глава доступна по ссылке.
— Ну все, товарисчи, ви как хочете — а я домой! — твердо сказал Ефим Маркович, как только компания смогла прорваться наружу через плотную толпу обезумевших болельщиков, окружившую стадион. — Что ви творите? Немедленно успокойте людей, пока они не поубивали друг друга!
— В натуре, как-то нехорошо получилось, — согласился Василий. — Ты бы, Хоттабыч, народ подуспокоил, а то в наше время пятнадцать суток получить легче, чем новогоднюю премию в пятьсот рублей!
Хоши посмотрел в сторону стадиона, и друзья услышали, как крики и свист стали смолкать и наступила тишина, вскоре сменившаяся радостными возгласами и смехом. Буквально через несколько минут из ворот стадиона вышли омоновцы, несшие в руках свои скафандры в обнимку с красно-синими, все смеялись, пожимали друг другу руки и приглашали отметить чудесный матч в ближайшей пивной.
— Надо же, можете, когда хочете, — пробормотал Ефим Маркович, — почему бы вам не качать энергию из положительных эмоций?
— Слишком мало энергии в ваших положительных эмоциях, — жалобно оправдывался Хоши, показывая виноватую мордочку из-под капюшона. — На желании спасать кошек я могу еще триста земных лет заряжать свои аккумуляторы, а у меня каждый день на счету!
— И это мне говорит человеческий куратор? — возмутился Ефим Маркович. — Чьто же ви не делаете людей лучше?
— Так я и хотел, — оправдывался пришелец. — Я зачем опыты проводил? Чтобы создать новую, более совершенную популяцию!
— Постойте, уважаемый! — Ефим Маркович сорвал с носа очки и стал нервно протирать их мятым носовым платком. — А нас-то куда — в расход?
— Вы достигли пика своей эволюции, — пояснил Хоши непонятливым собеседникам. — Вас, как это сказать... Легче создать заново, чем улучшать. Морально устаревшая модель.
— Так ты че, прилетел нас уничтожить? — вмешался в разговор Василий.
— Нет, — покачал головой пришелец. — Я приехал заселить планету новым, более совершенным видом землян. А вы сами вымрете, зачем уничтожать?
— Ах ты ж падла! — закричал Василий и пнул коляску. — Мы ему тут помогаем, рискуя жизнью, а он нас в расход хочет пустить? Фашист чертов!
— Боюсь, я уже ничего не могу изменить, — погрустнел Хоши. — После всего случившегося у меня все равно отберут лицензию на создание белковой жизни. Вам дадут другого куратора, и он проведет апгрейд. Рано или поздно наступает срок, когда примитивных жителей заселенных нами планет надо заменять на более совершенную форму жизни, иначе вся научная программа не имеет смысла.
— То есть земляне обречены?
— Зачем вы беспокоитесь о всех землянах, Василий? — удивился Хоши. — Вашей биологической жизни все равно не хватит, чтобы увидеть гибель существующей цивилизации. Это будет очень нескоро по вашим земным меркам.
— Да кто ви такой, чтобы решать, кому жить, а кому вымирать? — возмущенно воскликнул Ефим Маркович, от волнения брызгая слюной в капюшон инопланетянина. — Что ви о нас вообще знаете? Плохие мы, говорите? А что ви в нас заложили хорошего? Где альтруизм? Где братская любовь? Нестяжание, милосердие — где? Если ви шило на мыло меняете, а все равно «Лада-Калина» выходит, то, может, закрыть заводик? Менять оно, знаете ли, легко — а попробуй воспитать! Возьмите вот хоть нас с Василием — да и сделайте лучше! Что это за манера у вас, у богов — накосячить, а потом апокалипсис устраивать, чтоб срам свой прикрыть?
Инопланетянин пристыженно молчал.
— Не я придумываю правила, — попытался оправдаться он, но возмущенные приятели не хотели слушать его оправданий.
Тут в кармане Ефима Марковича зазвонил телефон, тот нажал на вызов и на глазах превратился в маленького провинившегося мальчика.
— Лелечка, — оправдывался он плаксивым голосом, шумно шмыгая носом. — Лелечка, да это все Василий... Да, ты права... Я сейчас, немедленно!.. Лелечка, не ругайся, — и засеменил сгорбленной походкой в сторону ближайшего метро.
— Та-ак, — резюмировал Василий, — Арамиса мы потеряли. Надо бы и нам домой лыжи навострить, пусть там Сонька сама решает, что с тобой делать.
И Василий уверенно набрал номер такси. Через десять минут он упаковал Хоши в микроавтобус, оборудованный для перевозки инвалидов, и они в напряженном молчании покатились по городу.
Однако минут через двадцать Хоши заметно заволновался. Он стал странно вздрагивать, нервно потирать руки через длинные рукава толстовки и даже попытался сбросить с лица капюшон.
— Ну ты че, ты че? — удивился Василий. — В сортир что ль приспичило? Нам еще минут десять ехать.
— Василий, я что-то чувствую, — взволнованно произнес инопланетянин и попытался встать. Но сил явно было недостаточно, и он снова рухнул в кресло. — Давай выйдем на улицу, мне нужна твоя помощь!
Остановив такси, Василий, чертыхаясь, выволок наружу инвалидную коляску и ее пассажира.
— Ну чего, чего ты тут мог почувствовать? Надоело мне тебя по городу катать, завтра бы продолжили! Точно обоссусь щас! — Василий рванул к ближайшей подворотне, на ходу расстегивая ширинку. Вернулся он в более благодушном настроении.
— Ну давай, черт с тобой, куда идти?
— Туда! — уверенно показал Хоши, и друзья зашагали по бетонной набережной.
— Я чувствую огромную силу, Василий, — бормотал Хоши, нетерпеливо подергивая чуть окрепшими ногами. — Огромную, но злую, мрачную, разрушительную. Видимо, есть какой-то аспект вашей жизни, который мне еще не знаком.
Через пять минут энергичной ходьбы красивые дома, витрины и палисадники закончились, и слева от друзей началась глухая и высокая стена, выкрашенная в отвратительный грязно-бордовый цвет, плавно переходящая в мрачный ансамбль старых пыльных кирпичных зданий того же жуткого оттенка.
— Это здесь, — пробормотал пришелец и замер, будто впав в транс. — Я слышу их мысли, их крики... Они просят о помощи...
Василий остолбенел, уставившись на кирпичи цвета запекшейся крови — прямо на них смотрела своими зарешеченными окнами знаменитая и зловещая тюрьма «Кресты»
— Э, друг, валим отсюда, — зашептал Василий, нервно рассматривая камеры на стене здания. — Давай-ка держаться подальше от этого места, чтобы самим в нем не оказаться... — Он попытался покатить коляску дальше, но она будто вросла в землю. Василий пыхтел и перебирал ногами, отталкивая земную твердь, но коляска не двигалась с места.
— Тут место силы, Василий, тут, — бормотал Хоши. — Я должен им помочь... Они так несчастны и желание их настолько простое и сильное... — его браслет мерцал и искрил даже сквозь одежду.
— Ты че удумал?.. — воскликнул в ужасе Василий, но было поздно — его худшие подозрения стали сбываться с молниеносной быстротой.
Одновременно заверещали несколько сирен, раздался металлический лязг и взволнованные крики, потом послышались автоматные очереди и истеричный лай собак. Василий стоял, потеряв дар речи, и словно в замедленной съемке видел, как из дверей плотно стоящих зданий выбегают люди, социальное положение которых не оставляло никаких сомнений. Мимо них бежали десятки, сотни мужчин, лысых и волосатых, покрытых татуировками качков и очкастых ботанов, в тапочках и кроссовках, и вид у всех был довольно растерянный. Какое-то время люди толпились на тротуаре, создав панику и давку, но быстро организовались, разделились на группы и рванули в разные стороны — кто-то направо, другие налево, прочие же вовсе побежали через дорогу, провоцируя аварии и визг многочисленных тормозов. За людьми бежали обезумевшие от азарта погони овчарки, вцепляясь в руки убегавшим и валя кого-то на землю, все так же были слышны глухие выстрелы. Василий с ужасом осознал, что вляпался в самую дерьмовую в своей довольно аморальной и авантюрной жизни передрягу. Он посмотрел на Хоши, который скинул капюшон и радостно смотрел на свою совершенно человеческую руку, на которой болтался браслет с тремя яркими синими бусинами. Лицо у инопланетянина тоже разительно изменилось, он больше не был синим гуманоидом — в коляске сидел молодой парень худощавого телосложения с правильными чертами лица и удивительно синими и лучистыми глазами.
— Твою ж за ногу! — закричал Василий. — Бежи-им! — И, рванув коляску, понесся по набережной. Однако далеко убежать виновникам не удалось — набережную быстро заполонили полицейские машины с визжащими сиренами, и вскоре возле них остановился ментовской козелок.
— Далеко бежим, уважаемые? — услышали они строгий голос и, обернувшись, увидели двух полицейских, направивших на них пистолеты. — А ну в карету, быстро!
Василию ничего не оставалось, как покорно подставить руки под наручники, и вот они с Хоши уже ехали в те гости, в которые никто из нас так не хочет попадать.
Вскоре их доставили в ближайшее отделение полиции, где, наскоро обыскав, сунули в тесную камеру. Было слышно, как мимо по коридору бегают взволнованные люди и слышались обрывки разговоров: «Чертовщина какая-то, все замки в камерах и коридорах сами открылись... Никогда еще такого не было... Да почти все разбежались!.. Ребята стреляли, ни одного попадания — пули будто на холостые подменили...»
Василий нервно мерил шагами маленькую камеру — два шага в один конец, два в другой. Его мозг взрывался изнутри чудовищностью ситуации, в которую он попал благодаря пришельцу. Страх и ярость душили несчастного Василия.
— Ты вообще понимаешь, чего натворил, придурок? — зашипел он, останавливаясь возле Хоши. — Мало того, что сотни урок теперь бегают по городу, так еще и мы вляпались! Че делать-то будем?
— Они очень хотели выйти, — простодушно ответил инопланетянин, все так же умильно любуясь браслетом. — А много ли у вас таких заведений на планете? Кажется, у меня появился реальный шанс зарядить аккумуляторы.
— Да ты что, скотина, хочешь всех уголовников на планете выпустить? — Василий был взбешен не на шутку. — Да я тебя придушу скорее! Ты че творишь? Нельзя преступников на свободу выпускать! У нас как считается? Вор должен сидеть в тюрьме! А ты не только воров выпустил, а еще и кого похлеще!
— Вор? — хитро прищурился Хоши. — Это который ворует чужие материальные ценности? Например, деньги с чужих счетов?
— Что я там взял-то? — возмутился Василий уже менее уверенным голосом. — По копейке, никто и не заметит!
— Значит, ты не вор, Василий? — продолжал хитро улыбаться чертов гомункул. — А вот Ефим Маркович говорил другое.
— Слушай ты его! — В голосе Василия вовсе пропала былая уверенность, сменившись на детскую растерянность. — Че теперь делать-то? Как выбираться будем? Ты ходить-то можешь?
Хоши медленно встал с кресла, сделал первый неуверенный шаг и рухнул на руки Василия.
— Мне надо немного времени, — беззаботно сказал он. — Надо привыкнуть к вашей жуткой гравитации.
— Ладно, слушай меня внимательно, Хошимин, и повторяй слово в слово! — строго сказал Василий. — Это хорошо, что ты инвалид, авось пронесет! Нас поведут на допрос, вопросы разные задавать будут. Скажешь, что документы у тебя сгорели при пожаре, что живешь временно у меня, зовут тебя... — Василий задумался, — ну пусть будет... Иванов Николай Петрович. Что от пожара у тебя память отшибло, поэтому больше ничего не помнишь, понял?
Хоши согласно закивал головой.
Тут послышался зловещий лязг ключей в замке и двери камеры открылись. На пороге стоял конвойный с хмурым неприветливым лицом.
— На выход, — сказал он бесцветным голосом и повел друзей длинными узкими коридорами. — Куда этих? — глухо спросил он у дежурного и, получив ответ: «В «погреб» веди, там Семенов с Галушкой их заждались», — препроводил испуганного до колик Василия и улыбающегося в кресле Хоши куда-то вниз, в подвал, где мертвенная, ничего хорошего не предвещающая тишина этого мрачного места нарушалась только глухим стуком колес инвалидного кресла по старым выщербленным ступеням. В промозглой даже в этот теплый весенний день комнате с темно-зелеными стенами задержанных ждали двое: пузатый старший лейтенант с жидкими рыжеватыми усиками и свинячьим лицом и тонкогубый капитан с внешностью средневекового палача, исправно выполняющего план пятилетки за три года. Капитан, которого Василий тут же про себя окрестил Белым Ходоком, сидел за столом, изучая друзей таким мертвенным взглядом, что у Василия пот ручьями побежал по позвоночнику. Свиное Рыло, как про себя обозвал второго Василий, стоял у стены, под маленьким высоко расположенным зарешеченным окошком, и садистская улыбка на его лице тоже не предвещала ничего хорошего.
— Ну что, болезные, — строго сказал Белый Ходок и закурил. — «Все побежали, и я побежал»? По каким статьям сидели?
— Да вы что, товарищ капитан, — взволнованно затараторил Василий, — никуда мы не бежали! Мы просто мимо шли, вон —инвалида выгуливал, ему свежий воздух нужен! Шли себе мимо, вдруг слышим — выстрелы, собаки лают да люди бегут. Испугались, право слово, и дали деру от греха подальше!
— То есть вы не из «Крестов»? — Капитан пронзил Василия ледяным взглядом.
— Да ни боже мой, начальник! — Василий торопливо перекрестился. — У меня вот и паспорт с собой! Кто ж с паспортом сбегает? — И протянул потертый документ.
Капитан взял паспорт, не проявив никаких эмоций, бегло его просмотрел и набрал номер на стоящем на столе старинном телефоне.
— Булдаков, пробей-ка мне по списку сбежавших — Смирнов Василий Николаевич семидесятого года рождения... Прописан в Питере, на Достоевского, — и он зачитал адрес Василия. — Нет в списке? Понятно... Есть какие новости по происшествию? Под окнами терлись?.. Дежурный видел? Как выглядели?.. — Капитан напрягся и посмотрел на задержанных холодным настороженным взглядом. — Ага, один бомжеватый, второй инвалид в кресле... Вон оно что... Разберемся... — Он положил трубку и сказал, обращаясь к Свиному Рылу:
— Коля, да это же гораздо более ценный мех! Этих шутов камера еще за 10 минут до происшествия срисовала, шлялись там, ждали чего-то, вынюхивали... Выходит, связаны с организаторами...
Василий почувствовал, как весь его проспиртованный ливер оторвался от предназначенных ему биологией мест и рухнул прямо на мочевой пузырь.
— Да вы что, товарищи, какие ж мы организаторы? Я же говорю — случайно мимо шли... — Тут к нему в два прыжка подлетел Свиное Рыло и смачно ударил Василия в лицо. Тот оторвался от земли и полетел в стену прямо со стулом.
— Не надо мне тут дурака включать, — прошипел Белый Ходок, сверкая глазами, полными ненависти и презрения. — Не такие петухи у меня кукарекали! Семенов Роман Геннадьевич, капитан полиции — поди слышал от дружков своих уголовников? В «Крестах» про меня легенды ходят. Так что советую сэкономить мое время, больно оно дорого. — Дал глазами сигнал напарнику, и Свиное Рыло стал яростно бить Василия ногами. Через пять минут Васька уже ничего не видел из-за заплывших глаз и ручьев крови, заливающих лицо.
— Подожди, Николай, — спокойно и даже рассеянно сказал Семенов, останавливая пытку. — Дадим гражданину Смирнову время для принятия правильных решений. Давай-ка с приятелем его потолкуем, может, он сообразительнее будет?
Сквозь кровавую пелену Василий видел, как жирдяй взял Хоши за шкирку и резко поставил на ноги. Тот постоял несколько секунд на нетвердых ногах и завалился обратно в кресло.
— Инвалид, значит? — прищурив стальные глаза, спросил капитан.
— Нет, я не инвалид, — простодушно ответил Хоши, — просто никак не привыкну к вашей гравитации и этому новому телу.
— Под дурака косит, — прыснул Свиное Рыло. — Может, я ему объясню, что к чему, Роман Геннадьич? — угодливо продолжил он, поднося к лицу пришельца пудовый кулак.
— Да погоди, успеется, — остановил его капитан, продолжая буравить пленника холодным взглядом. — Документы есть?
— Нету, сгорели при пожаре, — заученно ответил тот.
— Сгорели, значит... Ай-ай-ай, — сочувственно покачал головой Белый Ходок. — Это что же за пожар-то такой был?
— От пожара у меня память отшибло, ничего не помню, понял? — вызывающе ответил Хоши и улыбнулся во весь рот.
— Имя! — рявкнул раздраженный майор.
— Ну пусть будет... Иванов Николай Петрович, — явно издеваясь, ответил инвалид и захихикал.
— А на самом деле? — Капитан несколько оторопел от наглости задержанного.
— Люди, с которыми я контактировал, зовут меня по-разному, — простодушно пояснил допрашиваемый. — Соня зовет меня Хоши, Василий — Хошимин или гомункул, Сергей — Потенциально Опасным Элементом, Галина называет меня Чудна Дытына. Ольга Пална зовет Вестником апокалипсиса или... Вонючкой.
— Вонючкой? — удивленно переспросил Семенов.
— Да, она говорит, что гости как рыба — на третий день воняют.
— Что ты делал возле «Крестов», Вонючка? — участливо спросил капитан.
— Там было много энергии, — пояснил Хоши. — Они все хотели выйти на волю. Я был вынужден выполнить их желание.
Лежащий на полу Василий застонал и обхватил голову руками, поняв, что ситуация развивается по наихудшему сценарию.
— Так-так-так, — оживился Семенов. — И как же ты это провернул?
— Если умеешь направлять контролируемые пучки энергии — открывать замки плевое дело, — пожал плечами Хоши. — Правда, Василий сказал, что я выпустил преступников, но он, выходит, и сам преступник — украл у всех по копейке!
— Хватит мне чушь нести! — Капитан ударил кулаком по столу, поняв, что над ним просто издеваются. — Даю тебе последний шанс рассказать, как дело было! Кто твои сообщники, отвечай!
— Сообщники? — переспросил Хоши. — Не знаю, кого вы имеете в виду. Возможно, Соню или Ефима Марковича? — Наглый инвалид равнодушно пожал плечами, продолжая смотреть на чекистов наивным детским взглядом без малейших признаков страха.
— Смотри, старлей, какой нам смелый инвалид попался, тоже мне, Рахметов!
— Рахметов це который? — спросил Свиное Рыло, напрягая жировые валики на шее. — Шо по грабежам на Садовой проходил?
— Да нет, который на гвоздях спал, — пояснил капитан и, оскалив мелкие зубы, резко встал из-за стола и надел на руку черную кожаную перчатку. — Я тебе щас бутылку в жопу засуну, тварь, сразу вспомнишь, кто тебя послал и как вы побег организовали!
Жирный легко приподнял щуплого инопланетянина и бросил на стол. Тот лежал на животе, не сопротивляясь, и будто даже был сильно заинтересован всем происходящим.
— Роман Геннадьич, — подобострастно хохотнул Свиное Рыло, показывая на покорность Хоши. — Кажется, ему еще и понравится.
— А вот щас посмотрим, раздевай его!
Капитан жирными короткими пальцами, покрытыми рыжими волосами, стянул с инопланетянина спортивные штаны Василия, под которыми обнажился серебряный комбинезон.
— Ну точно, — презрительно сплюнул Белый Ходок. — Не удивлюсь, если у него на жопе стринги. — Он достал из ящика ножницы и попытался вспороть блестящую материю, но ткань не поддавалась. Двадцать минут в комнате было слышно только сопение насильников, которые резали комбинезон ножницами, потом пилили ножом, поджигали спичками — но ничего не могли добиться.
На руке у Хоши звонким колокольчиком дзынькнул браслет. Свиное Рыло резко вывернул руку беспомощно распятого на столе человека.
— Еще и бабские побрякушки носит, — начал было он, но осекся, увидев, что мелкие бусины буквально вросли в кожу. — Посмотрите, Роман Геннадьич, че за фигня? Он их что, с рождения не снимал?
— Ничего, надо будет, я с него и кожу чулком сниму, — злобно прошипел капитан, продолжая бороться с блестящей материей.
— Что за ткань такая — не режется, — прохрипел наконец красный от усилий капитан, стащил комбинезон с плеч пришельца и дернул его вниз.
Перед глазами видавших виды чекистов показалась спина — нормальная такая мужская спина худощавого гражданина лет двадцати, которая заканчивалась округлыми ягодицами. Вернее — одной ягодицей, поскольку совершенно никакой разделительной границы на этой круглой попе не было.
— Это че ещё такое? — пробормотал Белый Ходок, и они быстро, в две руки, перевернули Хоши на спину. Спереди, там, где у нормального человека должны присутствовать первичные половые признаки, было совершенно чисто и гладко, как у игрушечного пупсика.
— Э-э-э... — Палачи зависли над инопланетянином, потеряв дар речи, в то время как Хоши спокойно лежал и преданно смотрел им в глаза.
— Ты кто такой? — воскликнул капитан, рассматривая пришельца. — Я всякое в жизни видел, но чтобы реально «все оторвало»?!
— У вас странные желания, — задумчиво ответил Хоши, — но я еще плохо изучил все аспекты вашей культуры. В любом случае я их выполню. — С этими словами он вдруг крепко взял за руки своих несостоявшихся мучителей. — Я дам вам то, чего вы хотите. — Тут обоих офицеров страшно затрясло, они заскулили, как испуганные щенки, потом закричали нечеловеческими голосами и стали судорожно заваливаться на пол. На их лицах выступили отеки и раны, сквозь форму стали просачиваться пятна крови. Вскоре они валялись на полу, обхватив колени руками, и выли, как спятившие животные.
— Пойдем, Василий, — спокойно сказал Хоши, протягивая руку другу, лежащему на полу.
— Щупальца от меня убрал! — закричал Василий и вжался в стену. — Ты чего наделал, душегуб?
— Им это нравится, — простодушно пожал плечами пришелец. — Они делали это с людьми много раз, получая большое удовольствие, которое было самым сильным их желанием. Я подумал, если они испытают все то, что и те самые люди, то станут по-настоящему счастливыми.
— Как же мы отсюда выйдем? Ты хоть представляешь, что такое отдел полиции?
Хоши засмеялся.
— А ты представляешь, что такое три заряда аккумулятора?
Василий с трудом поднялся и взял со стола паспорт.
— Я могу вылечить тебя, — Хоши протянул руку к лицу друга.
— Нет! — Василий резко отпрянул назад, с ужасом рассматривая протянутую к нему руку. — Синяки и шрамы украшают мужчину. Само заживет!
— Ладно, — легко согласился инопланетянин. — Тогда пошли домой. — Он натянул на себя спущенный комбинезон, сделал несколько пассов рукой, и прямо посреди комнаты заколебался воздух, словно розовый дрожащий пудинг, образуя посередине светящуюся воронку. — Идем, — он сделал шаг в сторону воронки и тут же исчез. Василий немного поколебался, потом набрался храбрости и тоже шагнул в розовые кисельные разводы.
Через секунду он обнаружил себя сидящим на родной коммунальной кухне, рядом сидел Хоши, а вокруг стояли все соседи и ошеломленно смотрели на материализовавшихся из воздуха друзей.
Источник фото: ianed.ru