Митрополит Серафим: «Вера — это внутренний выбор, но необходимо знать свои корни»

"Пенза-Онлайн"

 Коллеги ИА «Пенза-Пресс» опубликовали занятное интервью  с митрополитом Пензенским и Нижнеломовским Серафимом. Беседа состоялась в духовно-просветительском центре «Спас» и была посвящена роли церкви в работе по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей. Думаем, этот разговор покажется интересным и читателям нашего портала.

Владислав Языков

— 11 декабря 2022 года в Пензе состоялось открытие духовно-просветительского центра «Спас», который, как тогда отметил губернатор Пензенской области Олег Мельниченко, «должен стать точкой сборки для сети духовно-просветительских центров по всей губернии». Как сейчас идет процесс создания таких центров?

— Еще до открытия центра «Спас» у нас в области было открыто три духовно-просветительских центра — в Сердобске, Кузнецке и Никольске. В этом году будет достроен такой центр в Спасске. Мы продолжаем эту программу, и если все будет нормально, то следующий центр планируем создать в Лунино, сейчас мы готовимся к строительству этого центра.

Но это мы говорим о тех центрах, которые появились в последние годы. До этого подобные центры создавались и существовали в различных приходах. К примеру, если говорить о Кузнецке, то там было построено новое здание, а сам центр существовал давно, это был небольшой флигелек при Вознесенском храме, и проводить там занятия было уже затруднительно.

То есть сейчас практически в любом райцентре существует духовно-просветительский центр, но большинство из них испытывает проблемы с помещениями. Иногда в небогослужебное время под эти цели используется сам храм. Поэтому сейчас наша задача — создать большую сеть таких центров, которая охватывала бы все районы и большинство приходов города Пензы.

— Какими ресурсами по воспитанию и просвещению обладает центр «Спас» сейчас? Какая здесь ведется работа?

— Здесь есть детская хоровая школа, в которой занимается 70 человек, есть Семейный православный театр, профессиональный камерный хор «Спас», недавно была организована община, где вяжут шарфы и перчатки для наших воинов, которые несут службу на Донбассе, и, конечно, воскресная школа. То есть все, что я перечислил, давным-давно существовало, но существовало где придется, а теперь центр все объединил. Скажем, школа звонарей существует уже четыре года, но только теперь нашла себе место в центре «Спас».

Пока главная задача – даже не создание новых духовно-просветительских объектов, а строительство, обустройство и размещение всего того, что уже существует. У нас много программ, которые насчитывают уже не один десяток лет, они замечательные, но у них не было своего помещения. Поэтому теперь, когда у нас есть свободные площади, будем их собирать под одной крышей, а дальше в планах — развиваться. К следующему учебному году мы будем готовиться к открытию чего-то нового.

— Когда посещал подготовительные занятия в церкви перед крещением дочери, заметил практически полное отсутствие знания Библии у родителей. Можно ли считать человека верующим, если он не знает основ религии, которую исповедует?

— Согласен с вами. Мы очень часто говорим о миссии церкви, но у нее есть два направления. Есть направленное вовне — для тех, кто не является еще членами церкви, это то, чем занимались апостолы. Они шли и проповедовали Христа среди иудеев и язычников. И есть направленное внутрь церкви. К людям, уже считающим себя верующими.

Сейчас у нас немного странное положение. Если говорить в целом о нашей стране, то существует колоссальный парадокс, когда большинство себя ассоциирует с православными — в крещении, в соблюдении традиций, в жизни семьи, участвует в таинствах и обрядах, но, давайте скажем честно, есть прихожане, которые довольно часто посещают храмы, однако если коснуться их духовной жизни, то там абсолютно ничего и нет.

Поэтому сейчас очень важно первым делом развить внутреннюю миссию. Есть такая формулировка: «Крещены, но не просвещены». Для того и нужны духовно-просветительские центры, чтобы вести эту работу.

Есть люди, которые считают, что если они уверовали, то этого вполне достаточно, и не стоит погружаться во все догматические тонкости. Но в любом случае это люди ищущие, им можно на каких-то житейских примерах порой очень многое разъяснять.

С внешней миссией православной церкви все гораздо сложнее…

— А с чем в этом вопросе сталкиваются миссионеры?

— То, что касается внешней миссии, – этот вопрос всегда был сложным, хотя бы из-за того, что для занятия миссией нужно быть достаточно харизматичным и разносторонне развитым человеком, чтобы прийти в любую аудиторию и найти с людьми общий язык.

Вот я — 25 лет священник, десять из них — архиерей, но мне предельно сложно разговаривать с молодежью. И таких сообществ, в которые я не могу запросто войти, довольно много.

Есть профессиональные — к примеру, с врачами просто будет священнику, который и сам доктор, он может найти с ними общие темы, обсудить проблемы. Так же в любой сфере, в том числе с молодежью.

— Сейчас борьба за моральные установки и мировоззрение людей идет в том числе в интернете. Как Пензенская епархия участвует в этом процессе?

— Молодежь у нас очень развитая, но большинство из них существует вообще в виртуальном мире, а не в том, к которому мы привыкли. Поэтому, чтобы с ними работать, нужно в эту среду погружаться, нужен человек из этой культуры. Эта миссия может быть осуществлена энтузиастами, которые готовы жертвовать собой и своим временем. Пока, к сожалению, таких священников не очень много.

Дело в том, что церковь и священнослужители в хорошем смысле слова всегда были консервативны. Но при всем этом мы сейчас должны стремиться к тому, чтобы свою нишу в интернете тоже занять. В основном сейчас это православные сайты, где выкладывается церковная информация, но я вижу миссию церкви здесь несколько в другом — чтобы в среде интернет-блогеров появились люди православных взглядов, которые могли бы отвечать понятным языком для основных пользователей.

Молодежь сейчас говорит на каком-то совсем другом языке, чем мы с вами. Минимизируются и сокращаются слова до нескольких слогов или звуков. Воспринимаются посты размером в два-три слова, от силы в пару абзацев, идет сокращение смыслов.

Я вот вам наговорил уже на пару страниц текста, а кто это прочтет? Опять же те, кто уже погружен в эту тему. Люди, которые привыкли к сжатой подаче информации, эти длинные посты, с цитатами, примерами из жизни, - всем тем, что для меня интересно, читать не будут.

А мне сложно научиться говорить на «их языке», так как уровень моих интересов и стиль моей жизни – абсолютно иной. Поэтому нужен человек, который будет это чувствовать.

Тут я сразу расписываюсь в своем бессилии. Это проблема, и с ней нам уже сейчас нужно работать. Опасность состоит в том, что эту нишу могут занять другие, которые будут свидетельствовать о Христе, о Евангелии, но с чуждыми православию установками.

— На прошлой неделе в России отмечался День космонавтики. Следите ли вы за достижениями в этой сфере? Как вы считаете, в 21 веке сохранился конфликт науки и религии? Вы сами в детстве мечтали полететь в космос?

— Не мечтал. Были мечты более приземленные. Но космонавтами всегда восхищался, и Юрий Гагарин для меня герой. Что касается науки, то тут всегда будет некий конфликт, так как научный эксперимент с верой трудно совместим. Вера – это то, что не видишь, не осязаешь и можешь ощущать только душой.

Не нужно сталкивать теологию и науку лбами, но и говорить, что наука и вера – сестры навсегда, тоже не стоит, это будет просто неправда.

В обществе всегда есть и будут атеисты, будут те, кто исповедует другую веру, и с этим нужно не просто мириться, мы должны уважительно относиться ко всем точкам зрения.

— О глубинке. Как вы оцениваете работу по строительству новых церквей и восстановлению старых храмов в регионе? Достаточна ли она?

— Тут все не так однозначно. Долгое время у меня было представление, что сейчас в отношении храмов все хорошо. Но однажды столкнулся со случаем, который эти представления в одночасье поломал.

Служил в Спасо-Преображенском монастыре в Пензе, рядом с памятником Первопоселенцу, и ко мне подошла бабушка, миловидная, по одежде видно, что сельская. Я ее помазываю святым елеем, а она говорит: «Ой, батюшка, а я впервые в жизни в храме». Выясняется, что она была крещена в детстве, молилась, но в храм так и не попала. Есть у нас села, в некотором смысле отрезанные от цивилизации. Некоторым прихожанам, чтобы попасть в храм, приходится идти пять-семь километров.

Село, к сожалению, местами вымирает. Я это вижу, посещая приходы. Если раньше на службу приходило 30 человек, теперь приходит 20, и не из-за того, что люди отошли от церкви, а просто население сокращается. Уезжают, умирают. На самом деле я с некоторой опаской смотрю в будущее, так как может появиться много храмов, с которыми мы не знаем, что делать. Просто повесить замок на храм не получится – сразу залезут, взломают, разворуют, осквернят. И это проблема не только нашей страны. Это общемировая тенденция.

Честно скажу, бывают моменты, когда обеспеченные люди приходят с желанием построить храм на своей родине, а там 50-60 человек живет, которые нуждаются максимум в часовне. Как это ни странно звучит из уст священника, но иногда приходится уговаривать людей, что пока нужно от этого воздержаться.

Новые храмы нужны, и нужны в первую очередь в городах, где идет активное строительство и не всегда в списке необходимых объектов инфраструктуры есть храм. То есть проблема есть, но она не такая насущная, как, скажем, в девяностых.

— Пензенская епархия активно участвует в сборе гуманитарных грузов для пензенцев, которые несут службу в зоне проведения СВО. Расскажите об этой работе. Оказывается ли духовная поддержка пензенским воинам?

— Во-первых, у нас есть штатные священники, которые еще и являются помощниками командиров тех или иных частей. И если часть участвует в СВО, то и священник на постоянной основе раз в два месяца на одну-две недели там бывает.

Во-вторых, есть священники-доброхоты, выезжающие с гуманитарной миссией, которая была собрана силами того прихода, где они служат.

В-третьих, мы готовим штатного священника, который будет находиться там на постоянной основе, это уже программа патриархии.

Я с большим воодушевлением воспринимаю инициативность наших граждан, в том числе священнослужителей, которые готовы участвовать во всех начинаниях, касающихся поддержки военнослужащих. Когда началась спецоперация, ко мне сразу пришли несколько священников, которые сказали: «Мы готовы ехать». В этом отношении мне не стыдно за державу – у нас есть люди, которые готовы пожертвовать ради Родины всем, так как любой отправляющийся туда находится в зоне риска.

— Много споров было по введению в школах курса «Основы религиозных культур и светской этики». Как вы считаете, достаточно ли у нас педагогов, которые могут говорить с детьми о вере и религии?

— Многие родители боялись, что в школе будут преподавать Закон Божий. Хочу сказать, что позиция церкви состоит в том, что делать этого не нужно. Мы должны научить своих детей знать религиозные воззрения, основополагающие для российского общества, — христианство, ислам, буддизм.

Ведь замечательно, если ребенок приезжает в Калмыкию и у него не вызывает недоумения буддийский дацан. Также нормой для культурного пензенца, даже неверующего, должно быть знание пензенских храмов и их истории. Вера — это внутренний выбор, но необходимо знать свои корни, а с христианством, как и с мусульманством, у нас связано многое.