Гастроли по пятницам. «Neverland» — гранжеры пензенского андеграунда
В 1995 году я вернулся из доблестной российской армии, окончил Пензенское училище культуры и искусств, и вновь с отчаянным рвением окунулся в музыкальные тусовки, репетиции, концерты. Как раз в это время начал я узнавать новые, молодые коллективы, которые выступали в культовом для каждого неформала Пензы месте — клубе «Аэроплан», главным человеком в котором был Андрей Храбсков.
Очень часто в афишах мне стало попадаться название группы «Neverland «, которые играли очень много, как мне тогда казалось. Кто-то мне сказал, что Андрей Храбсков взял их под свое крыло. Ребята играли модный тогда «гранж», «брит-поп», и отличались от грязных и немытых рокеров того времени чистым и приглаженным видом. Кстати, музыку они играли добротную.
Сегодня мы вспомним об этом легендарном коллективе, в чем нам поможет создатель «Neverland» Станислав Астахов.
«Я вырос в музыкальной семье. Дома было много винила и кассет с хорошей музыкой, преимущественно западной. Ходил в музыкальную школу на фортепиано, да и папа занимался со мной дома. Он показывал мне, как правильно исполнять простые поп- и рок- песни, такие , как «Let It Be», «Imagine» или «We Are The Champions».
В 94-95 году я оканчивал музыкальную школу, где и познакомился с Артемом Горячевым, который учился игре на скрипке. Он рассказал, что у его старшего брата есть группа, и что они занимаются во Дворце пионеров. Мы решили, что тоже хотим сделать группу. Артем познакомил меня с Сашей Жуфиным, который занимался на барабанах. И вот так, втроем, мы пришли в «Рок-мастерскую», которой заведовал Андрей Храбсков. Что интересно, после первой же репетиции мы расстались с Артемом. Возможно, мы решили избавиться от него, возможно, ему не понравилось играть с нами — точно не помню. Саша познакомил меня с Кириллом Кисляковым, который тоже хотел играть в группе. Слава Богу, именно в таком составе у нас стало что-то получаться.
Первый концерт мы играли втроем в клубе «Аэроплан» (кинотеатр «Москва»). Репертуар наполовину состоял из кавер-версий. Первую запись (магнитоальбом) мы записывали с девочками-скрипачками, Аней и Инной, студентками Пензенского музыкального училища, в котором нам с Кириллом посчастливилось учиться. Запись происходила на репетиционной базе во Дворце пионеров. Все мы называли эту базу «храпиловкой» в честь Андрея Храбского. Андрей был нашим директором и продюсером. Благодаря Андрею, мы выступали не только в «Аэроплане», но и на городских мероприятиях на Фонтанной площади, участвовали в конкурсах и фестивалях, ездили с концертами в ближайшие города — Заречный и Кузнецк.
В дальнейшем наш состав постоянно менялся, в разное время с нами играли гитаристка Наташа Куликова, саксофонист Володя Кутырев, гитарист Саша Лапшин, гитарист Дима Горланов, басист Боря Молчанов и вокалистка Катя Гарькина. Катя тоже училась в музыкальном училище и пела в «девочковой» поп-группе «Мини-С». У них был продюсер и крутая студия. На этой студии мы записали наш следующий альбом. С приходом Димы Горланова наш уровень вырос, ведь он писал классные тексты для песен и придумывал интересные партии гитары.
У нас не было единого музыкального стиля, нам всем нравилась рок музыка того времени — гранж («Nirvana», «The Smashing Pumpkins»), британский рок («Blur», «Radiohead»). Слушали русский рэп того времени («Мальчишник» и «Bad Balance»), электронщиков «Chemical Brothers». На нас повлияло творчество «Beastie Boys» и «Beck», так как в их музыке был и рок, и рэп, и электроника. Из пензенских музыкантов мы ровнялись на «Pull» и «Кенгуру». Андрей Черкашин даже разрешил исполнять нам парочку своих песен.
В 97-98 году я познакомился с Владимиром Родионовым, который вернулся в Пензу из Москвы. Володя был опытным музыкантом, исколесил всю страну с гастролями. В Пензе он собрал группу «Все Можьно!». У него была отличная база в ДК «Авангард». А еще у него был сэмплер, портастудия «Ensoniq AXR-X». Володя спродюсировал несколько песен для нас. Для меня это был незабываемый и очень ценный опыт.
Название «Неверленд» («Neverland») придумал наш старший товарищ Максим, который играл вместе с Лешей Горячевым. Нам оно сразу понравилось, так как было созвучно с названием альбома группы Nirvana «Nevermind», горячо любимого нами. Также мне нравился фильм Спилберга «Hook» (1991 г.) с Робином Уильямсом и Дастином Хоффманом, да и сама повесть о Питере Пэне.
В 2001 году, после окончания музыкального училища, я и Боря Молчанов пошли работать в Центральный дом искусств инженерами звукового оборудования. Мой папа работал там начальником технического отдела, у нас был доступ к аппаратуре, там же организовалась своя репетиционная база. Здесь мы сделали несколько наших поздних записей. Однажды ночью даже устроили запись прямо на сцене ЦДИ, где задействовали концертный рояль.
Группа просуществовала с 1995 по 2002 год. Мы не ругались, просто в какой-то момент перестало интересно что-то делать. Кто-то уехал из города, у кого-то появилась работа. Я увлекся электронной музыкой, ее созданием. Параллельно стал играть с Андреем Черкашиным, с которым сделали много хороших записей.
Все мы, участники «Neverland», дружим и по сей день, по крайней мере в социальных сетях. Наташа Куликова живет в Норвегии, Катя Гарькина — в Ханты-Мансийске, Дима Горланов, Боря Молчанов, Володя Кутырев, Кирилл Кисляков, Саша Жуфин и я — в Москве. В 2011 году Володя и Саша очень помогли мне с переездом в столицу.
Желаю всем читателям «Гастролей по пятницам» отличного настроения. Позвоните или напишите старым друзьям — это поможет отвлечься от суеты!»
Радостно вспомнить то веселое, бесшабашное время середины 90-х, хотя в стране было непростой период, но мне почему-то так не казалось. Мы жили и творили, ходили на концерты и слушали такие прекрасные группы, как «Neverland».
Фото из личного архива Юлии Аленкиной