Замредактора «Российской газеты» Елена Березина: «Людям нужно рассказывать о людях»
12 мая на базе педагогического института им. В. Г. Белинского состоялся обучающий семинар с редакцией «Российской газеты». Послушать московских журналистов пришли студенты, а также представители местных СМИ. Особо интересным, на наш взгляд, было выступление замредактора «РГ» Елены Березиной. Приведем самые запоминающиеся цитаты из ее речи.
Про кризис доверия к СМИ
Считается, что официальные СМИ стали синонимом пропаганды. Мы — государственное СМИ, не частное. Выражаем точку зрения российского правительства. Кому-то это может нравиться, кому-то нет. Нас часто обвиняют в таких вещах, но в то же время хотят мнение этой власти знать, как бы к ней не относились.
Есть официальная точка зрения, и мы ее транслируем. Журналистика должна быть беспристрастной, но это не значит, что она должна быть бесхарактерной. Читателя надо завоевать.
Мы не всегда бываем первыми, это даже обидно. Когда два года назад меняли правительство, мы точно так же, как и все СМИ знали, кого, где, как поставят, но пока нет официального документа, мы не можем это напечатать, потому что все что у нас выходит, это уже закон.
Мы сталкивались с тем, что какой-нибудь эксперт прогнозирует, а люди потом нам звонят и спрашивают: «А это правда?».
«Газеты умирать не собираются»
Газетам уже полтора десятилетия предрекают смерть, не скажу, что все они себя хорошо чувствуют, но, тем не менее, умирать не собираются. Газеты претерпели серьезную трансформацию, и из традиционных редакций превратились в мультимедийные, по крайне мере, те из них, которые настроены выжить.
Мы читаем новости, смотрим телевидение, слушаем радио. Но само потребление контента сильно изменилось. Если раньше потребитель подстраивался под него, ему надо было с утра пойти в ларек купить газету, либо вечером посмотреть программу «Время», и СМИ могли управлять своим потребителем, то сейчас пользователь решает, не только что, но и где он будет смотреть, читать, слушать.
«Главное — быть первым, уже не важно — ты официальное СМИ или «мусорный» канал»
На первую роль сейчас выходят телеграм-каналы, соцсети. Традиционные СМИ теряют свои позиции. Создание новостей, видеосюжетов занимает часы. В телеграм-канале это можно сделать за секунды. Я читаю телеграм-каналы проверенных СМИ, так как они отвечают за то, что они публикуют.
Блогеры за это ответственности не несут.
В этом кроется самая большая проблема. Читатель хочет знать все здесь и сейчас. Если у тебя этого нет, значит, это уже есть у соседа. Главное — быть первым, уже не важно — ты официальное СМИ или «мусорный» канал или портал.
В результате появляется массовый психоз, и к обеду приходится писать опровержения. Например, Владимира Жириновского хоронили раза четыре до его настоящей кончины.
Одну новость дали, потом ее опровергли. Это трафик, реклама, которая строится на привлечении людей, но кликбейт все равно не работает. Он может выстрелить раз, два, три, а потом начинает подрывать доверие к изданию.
«На журналиста нужно учиться»
Нужно ли учиться журналистике? Я скажу, что надо. Несмотря на обилие блогеров, журналистика остается профессией. На первый план выходит скорость, журналист должен проверить, подтвердить ее в нескольких источниках.
Люди хотят знать, что происходит в мире. Что, кто, где, когда, почему — любая профессиональная заметка должна отвечать на эти вопросы.
«Количество новостей должно снижаться»
Новости сами по себе теряют вес. В мире появилась тенденция, что их должно быть мало. 5-7, максимум 10 за день. Как правило, больше их и не бывает. Практика такова, что читатель, посетив канал, портал должен за день определить ключевую повестку дня. Но Россию эта тенденция пока не захватила. Мы по-прежнему гонимся за новостями. Но надеюсь, что это изменится.
Пользователь постепенно утрачивает линейное восприятие. Был какой-то период, когда вошли в моду шортриды. Новости объемом в 3-4 предложения, и они стали девальвироваться. Любой прогресс приводит к каким-нибудь регрессам.
Создание контента породило запрос на универсального журналиста. Он должен брать комментарии, анализировать документы, снимать видео, фотографировать, писать без ошибок. Телефон, конечно, многое заменил, но полагаться только на него нельзя.
От журналиста за те же деньги требуют писать, снимать, монтировать, сделать красиво, да побольше.
«Мы создаем информационный шум, как бы ужасно это ни звучало»
Мы занимаемся переписыванием новостей. Как это может быть? Конкуренты дали новость, а мы еще нет. Мы просто создаем информационный шум, как бы это ужасно ни звучало. Зачем об этом писать «РГ», если это уже вышло на РБК и наоборот. Редакциям остается только сохранять свой уникальный стиль. Не можешь рассказать об этом первым, расскажи об этом интереснее других с большим количеством подробностей, с мнением экспертов. Не можешь рассказать что, расскажи как. Иногда бэкраунд ценнее самой истории.
В последнее время «пресс-релизной» журналистики становится все больше. В условиях ограниченного времени, гонки, люди берут релиз, отрезают у него начало, концовку, и в таком виде публикуют.
Из-за этого издания не могут попасть в топ Яндекса, нагнать себе рейтинга, потому что все одно и то же. Знаю, что многие журналисты один вопрос отсылают пяти или шести экспертам. Два или три ответят на него, и новость готова.
Что касается нас, то мы не совсем подстраиваемся под топ Яндекса. У нас есть журналисты, которые добывают эксклюзивы. Этот контент идет независимо от всяких топов. Он зачастую и формирует топ Яндекса. Тем не менее, есть новостная редакция, которая следит за сюжетами. Это целая технология. Есть четкие требования к заголовку, построению, и т. д. Если рейтинг будет низким, никакой эксклюзив никуда не попадет.
Я сторонник того, что журналист должен быть профильный. Если человек пишет про продукты, то он не пишет про мебель. Понятно, что журналист должен уметь писать про все — как про нижнее белье, так и про девальвацию. Но журналист подобен эксперту. Он должен уметь выступать по своей теме без дополнительных источников.
«Объяснять чиновникам принципы нашей работы сложно»
Из-за пандемии личные контакты сошли на нет. Если лет десять назад я могла прийти к министру, у меня были телефоны. Сейчас это все забыто. Все получают один и тот же релиз. С этим ничего не поделать. Чиновники сами не понимают, чего от них хотят журналисты.
Я была на одной встрече, меня чиновник спрашивает, а что вы от меня хотите. Отвечаю: «Эксклюзива». Он говорит: «А что вы за мной бегаете, я не смогу поговорить с вами на мероприятии».
Ему начинаешь объяснять, что это наша работа, вдруг он сможет уделить пару минут и ответить на вопрос. Он предлагает: «Давайте вы будете по очереди: сегодня « РГ», завтра «Известия». То есть он даже не понимает принцип нашей работы, и объяснять, конечно, бывает очень сложно.
Люди разучились разговаривать с людьми. Им проще написать, скинуть по почте, в телеграме. Это, кстати, проблема, не только журналистики.
Это привело к тому, что из СМИ стали исчезать истории реальных людей с их проблемами. Мы опрашиваем читателей, что их волнует. Без жизненных историй не будет отклика. Людям нужно рассказывать о людях.
«У федеральных СМИ такие же проблемы, как и у региональных»
Один из пензенских журналистов спросил у Елены Березиной совета: как быть в ситуации, когда при согласовании текстов с чиновниками на выходе получается не совсем приятный для читателя материал?
— У нас такие же проблемы,— пояснила замредактора «РГ». — Но ведомства меняются, в этом году многие завели телеграм-каналы, набрали молодежь. Они понимают, что чем больше канцеляризмов, тем меньше читают. Если нужна аудитория, они должны перестраиваться.
«После начала спецоперации наш сайт «лежал» очень долго»
Елене Березиной поступил вопрос и об атаках на сайт «РГ» после 24 февраля.
— После начала спецоперации сайт «упал» и «лежал» очень долго из-за DDoS –атаки, — пояснила спикер.— Нам пришлось отключить доступ пользователей из других стран. Почему-то больше «бомбили» нас из Индии, хотя вроде бы дружественная страна. Трафик очень сильно упал, проблему удалось решить недели за две. Лежал ТАСС, другие крупные СМИ. Сейчас атак стало меньше, но и защита стала сложнее. Техподдержка научилась с этим работать.