К годовщине смерти главы Пензенской области Александра Кондратьева
Год назад, 18 сентября 2017 года, скончался первый руководитель Пензенской области в новейшей истории России Александр Андреевич Кондратьев. На фоне резонанса по поводу смерти другого главы региона, Василия Бочкарева, кончина Александра Андреевича освещалась гораздо меньше.
Портал «Пенза-онлайн» тогда также не затронул эту тему. Сегодня мы хотели бы исправить эту недоработку.
Своими воспоминаниями с нами поделился Александр Иванович Кислов, занимавший при Александре Кондратьеве должность первого заместителя главы администрации области.
― Александр Иванович, руководителем области Александр Кондратьев был в 1991-1993 годах. Сегодня он представляется неким пензенским Егором Гайдаром. Справедливо ли это утверждение?
― Нет, с Гайдаром его сравнивать не совсем точно. Егор Гайдар в первую очередь был теоретиком рыночной экономики, а Кондратьев ― ее практик. Будучи хозяйственником и строя карьеру в сфере бытового обслуживания, он уже тогда применял рыночные методы, создавал частные кооперативы, позднее успешно строил собственный бизнес. А вот политикой он никогда не занимался.
В годы губернаторства он достаточно успешно внедрял рыночные механизмы, особенно на первых порах, когда народу все это было в новинку. Потом коммунисты, наши оппоненты, перестроились, стали говорить, что рыночная экономика и приватизация, которая тогда только начиналась, это обман государства и антинародная затея.
― Как выглядит карьера Александра Андреевича глазами ближайшего соратника?
― В 1991 году он решил попробовать себя в руководстве регионом. Его поддерживали некоторые люди из бизнеса, некоторые из церкви, часть из татарской общины, но широкой социальной базы у него не было.
И он обратился ко мне. Я был тогда сопредседателем областного объединения избирателей, у меня была телепрограмма «Россия, Рынок, Реформа», своя газета.
Честно, я сомневался тогда в его политическом темпераменте, знаниях, в ораторском мастерстве. Но все же он производил хорошее впечатление, да и я не видел на горизонте никого другого на эту роль.
Мы добились его назначения на пост главы администрации области. Но ни он, ни я, ни кто-то в нашей команде не были стратегами и политиками. Тактиками, может быть, в определенной мере. Сам Кондратьев оставался бизнесменом-рыночником.
А против нас были коммунисты, вся та номенклатура, которую мы отогнали от кормушки, ― можете представить их ненависть к нам. Против был генерал КГБ с подчиненным ему управлением ― практически все чекисты работали против нас; прокурор области Костяев со своим ведомством; представитель Президента, который хотел править областью, но мы ему не давали.
А через некоторое время против выступило и население, которое полагало, что внезапно пришедшая демократия сразу вернет колбасу по 2-20, высокую зарплату и прочие блага. А за это еще только предстояло бороться. И на выборах 1993 года Кондратьев проиграл коммунисту Анатолию Ковлягину, который обещал эту самую колбасу. Впрочем, скоро разочаровались и в Ковлягине, и тот проиграл Василию Бочкареву.
― Какие успехи и какие просчеты были у Кондратьева на посту главы региона?
― Тогда шел первый этап приватизации, так называемая малая приватизация ― предприятия быта, торговли, общепита передавались по долям работникам этих учреждений. Кондратьев хорошо организовал малую приватизацию в области, она прошла без скандалов, достаточно спокойно и справедливо.
Далее, он сформировал новую управленческую систему региона взамен прежней, основанной на партийном диктате. Фактически с нуля, пусть несовершенную, но управляемую и способную управлять, причем за достаточно короткое время.
Допущенные просчеты же были характерны для всех регионов в то время. Мы полагали, что сама логика рыночных реформ выведет страну на рельсы процветания, люди поймут, что теперь можно зарабатывать. Но мы не учли того патернализма, который буквально врос за годы советской власти в само существо нашего народа.
Все считали, что власть должна дать нам зарплату, должна обеспечить нас работой. А вести свое хозяйство или заниматься кооперацией ― это так, баловство. Надо было гораздо больше работать с народом, встречаться, объяснять, дискутировать.
Но это не субъективная ошибка Кондратьева, это системная ошибка пришедших к власти демократов вообще.
― То есть поражение Александра Кондратьева на выборах 1993 года было предрешено? Или у него была возможность склонить общественное мнение в свою пользу?
― Из глав 89 субъектов в те годы удержали свои места единицы, в основном, в сырьевых регионах. Да и они сменились в течение ближайших пяти лет. Поэтому возможность была, но весьма слабая. Идущие первыми ― всегда заложники, и я ему об этом говорил. Поэтому сначала съели меня, как идеолога. А следом покинул свой пост и он.
― Демократам девяностых был свойственен некоторый идеализм. Можно ли это сказать и об Александре Андреевиче?
― Нет, он был сугубо прагматичный, приземленный человек. Практик, а не мечтатель. Если говорить о его человеческих качествах, он был толерантный, очень спокойный человек. Не бил по рукам, не кричал ни на кого в команде. Безусловно, у него присутствовал талант руководителя. Он умел убеждать людей в спорах, не повышая голоса, аргументированно. И он не был подлым человеком.
Наверное, не всегда принимал правильное решение ― но, что поделаешь, под таким давлением, под которым ему приходилось работать, вряд ли кто-то остался бы идеальным.
Источник фото: https://history.pnzgu.ru/vypuskn/statesmen_and_public/kondratyev