Лихие девяностые. «Веселые» поезда
Редакция портала «Пенза-Онлайн» продолжает серию публикаций под рубрикой «Лихие девяностые». Приватизация, ваучеры, денежные реформы, талоны на продукты, «челноки». Согласитесь, это «светлое» время навсегда останется в нашей памяти.
В начале девяностых через Пензу проходило гораздо большее количество поездов дальнего следования, чем сейчас. Цены были вполне себе приемлемыми. И люди часто пользовались этим видом транспорта. Правда, билетов в кассах практически никогда не было, что говорило о повышенной популярности железных дорог.
Во времена студенчества нам довелось поработать в пионерском лагере «Золотинка», расположенном в Навоийской области солнечного и дружественного Узбекистана. Добираться до места надо было на поезде Москва – Самарканд. Из Пензы до Навои он шел трое с половиной суток. Это было нелегкое испытание для неокрепшей юношеской психики.
Начать с того, что уже при посадке могло оказаться, что твое место занято. У пассажира — точно такой же билет, как у тебя, проводник разводит руками и предлагает занять… третью полку, предназначенную для багажа. Делать нечего. Приходится довольствоваться и таким комфортом.
Однажды мы ехали большой группой из 11 человек. И лишь трое из нас смогли занять законные места. Остальных «раскидали» по багажным полкам. Окна вагона были застеклены через одно. Часть из них — забита досками. В нашей плацкарте стекло на окне вовсе отсутствовало. Воспринималось это нормально. Свежий ветер хорошо проветривал переполненный вагон.
Пока ехали по территории РСФСР, все было спокойно. Мы пели песни под гитару, ели нехитрую еду, захваченную из дома, на остановках «догонялись» пирожками, которыми местные жители торговали с перрона.
В какое-то время проводник прошелся по вагону и сделал предупреждение. Дескать, скоро будем проезжать опасный район. Все окна рекомендовано закрыть матрасами во избежание несчастных случаев. Что именно может случиться, и что значит «опасный район», работник железной дороги не объяснил. Больше половины вагона совету не последовало, отмахнувшись от проводника, как от назойливой узбекской мухи.
Мы подъезжали к очередному кишлаку. Кто-то в вагоне сказал: «Сейчас начнется». И началось. В окне мы увидели холм, а на нем — толпу полуголой ребятни в возрасте от 3 до 14 лет. Все они были вооружены камнями.
«Я предупреждал!» — со знанием жизни произнес проводник и заперся в своем купе. И тут пошел обстрел — в поезд полетели камни разного калибра. Самые меткие стрелки пытались разбить уцелевшее стекло, либо попасть в окно, не закрытое досками или матрасом.
Один из нашей компании — будущий педагог, кстати, — высунулся в окно и пытался вразумить ребятню. Тут же очередной камень разбил ему очки. Мы считаем, что Алексею — так звали нашего друга — повезло. Если бы у него не было очков, он мог бы лишиться глаза. И говорят, такие случаи были.
Слава Богу, что «опасное место» поезд прошел на предельной скорости. И внутрь вагона залетело лишь несколько камней. Зато сразу стало понятно, почему на окнах поезда нет стекол, и зачем нужны такие меры предосторожности.
Уже потом проводник рассказал нам, что закидывание камнями проходящих поездов — единственное развлечение местной ребятни. В округе на много километров нет других поселений и, соответственно, развлечений. А проходящий раз в два дня железнодорожный состав — все, что связывает этих детей с внешним миром.
Надо ли говорить, что после окончания летнего лагерного сезона, возвращаясь в Пензу на поезде Самарканд – Москва, мы первым делом заделали все окна и даже щели матрасами, одеялами и простынями? Конечно, заделали. Тем более что Алексей купил себе в Навои новые очки, и очень не хотел лишиться их вновь…
Молодые люди — сегодняшние студенты, — прочитав эту историю, скажут: «Не может быть!» Было, ребята, и не такое. В лихие девяностые.
P.S. Автором следующей истории из лихих девяностых может стать любой из вас. Пишите на адрес редакции.
Источник фото: puls-m.com