«Время первых»: пример разумного компромисса

Михаил Чернецов

Создатели кинокартины прошли по тонкой грани. Не превратив фильм в псевдопатриотический фарс, они позволили себе ровно столько «попсовых» вольностей, сколько было необходимо, чтоб лента вообще попала в прокат в кинотеатрах, и подростки по всей стране смогли увидеть историю подвига двух великих людей.

Так уж сложилось, что я с недоверием отношусь к фильмам, которые показывают в кинотеатрах. Приучила киноиндустрия зрителя к тому, что главное в фильме это спецэффекты, а не авторская идея, что персонажи делятся на хороших и плохих, и, в лучшем случае, могут «переметнуться», но быть неоднозначными — ни в коем случае. Увы, ждать многого от эпохи, когда каждый второй фильм является экранизацией комикса, не приходится.

Я, наверное, несколько старомоден: на людей, чьи жизни связаны с космосом, смотрю как на представителей особой касты. И с особым трепетом говорю всегда о «патриархах» космической эры: Павле Поповиче и Константине Феоктистове, Владимире Комарове и Викторе Пацаеве, Борисе Чертоке и Глебе Лозино-Лозинском. Поэтому на фильм «Время первых» я шёл с выраженным чувством опасения.

Печальные примеры из недавнего прошлого

Опасаться было чего. Космическая тема в кинематографе сейчас неплохо востребована — и изрядно поругана. Надругательство осуществляется двумя способами: техническим и эстетическим.

Первый способ мы видим в жанре псевдонаучной фантастики, вроде прогремевших по всему миру «Интелстеллара» и «Марсианина». Любой зритель, не до конца забывший курс физики за 10-11 класс, сочтет сие за оскорбление своего интеллекта. Да, похоже, что многие забыли. Но если на эти картины можно закрыть глаза за их откровенно попсовую сущность, то, к примеру, техно-притча Альфонсо Куарона «Гравитация» на такую снисходительность рассчитывать никак не может. Так вероломно подгонять под свой сюжет законы небесной механики не каждый художник решится с чистой совестью. Оставим разбор оплошностей за скобками статьи — Вы, наверняка, о них читали и до нас.

Второй способ представляет собой куда более изысканную издевку над фильмом и зрителем. Яркий пример тому «Гагарин: Первый в космосе». Упрощение сюжета и персонажей до детсадовского уровня носило в этом фильме просто ужасающий масштаб. Страшно даже не то, что первого космонавта представляют нам наивным инфантильным юнцом. Самое печальное это образ его сподвижников. Должен же быть у героя антагонист? Так почему бы не сделать таковым его напарника по первому отряду космонавтов Германа Титова? Или Григория Нелюбова, которому, в отличие от Германа Степановича так и не удалось побывать в космосе? Вот так у нас прославляют людей, ставивших на кон свои жизни ради прогресса всего человечества. В свете этого особое волнение вызывал образ командира корабля «Восход-2» Павла Беляева.

Были, конечно, и положительные примеры, в первую очередь,  «Аполлон-13» с Томом Хэнксом. Но где это было и когда это было…

Разумный компромисс

Но была одна причина, по который спрос с фильма «Время первых» по обеим этим статьям был особый. Под картиной стояла подпись Алексея Леонова. Космонавт, чьему подвигу посвящена лента, являлся также консультантом при ее создании.

Выбор актеров на главные роли оказался одновременно и предсказуемым и неожиданным. Евгений Миронов (исполняет роль Леонова), определенно, один из сильнейших современных актеров, известен, прежде всего, некой театральностью своей игры. Константин Хабенский (в фильме — Павел Беляев) уже не первый год подозревается в том, что во всех фильмах играет Константина Хабенского.

Тем не менее, оба актера оба вполне справились со своей задачей. Более того, с удивлением я обнаружил реальную портретную схожесть с прототипами героев. Конечно, фильм не мог стать точным изложением пути космонавтов. Не мог они полностью обойтись без штампов.

Одним из таковых стало противопоставление характеров членов экипажа. Сдержанный и хмурый Беляев здесь явно призван оттенить дерзкого и жизнерадостного Леонова. И все же это не переходит разумной грани. К тому же, эти черты действительно были присущи Павлу Ивановичу в жизни — вот, к примеру, воспоминания его супруги. Поэтому на выходе мы получили историю с одной стороны, живую и интересную, а с другой, вполне исторически достоверную.

Жертвой же клише пал дублер Беляева космонавт Евгений Хрунов, которому пришлось предстать на экране в образе простака, откровенно уступавшего основному экипажу. Кстати, в реальности Хрунов прошел подготовку по обеим должностям «Восхода-2» и в случае необходимости готов был заменить в любой момент как Беляева, так и Леонова. То есть потенциально тоже мог оказаться первым человеком в открытом космосе.

Откровенно лишним выглядели флэшбэки в детство Леонова. Они не добавляли ни особой атмосферности, ни раскрывали образ персонажа или сюжетные повороты. Судя по всему, создатели фильма оставили их просто потому, что по закону жанра воспоминания о детстве героя должны быть.

Есть в фильме и показное геройство, когда кинематографический Леонов вытягивает истребитель из аварийного падения едва ли не в метре над землей. Впрочем, на это мало обращаешь внимание за техническими подробностями, которые во «Времени первых», в отличие от собратьев по жанру, переданы шикарно. Не претендую на роль технического эксперта, но если в той же «Гравитации» я легко без подсказки указывал на технические и физические огрехи, то в нашем фильме при первом просмотре заметил лишь пару деталей (и то без уверенности).

Резюмируя, можно сказать, что авторам прошли по тонкой грани. Не превратив фильм в псевдопатриотический фарс, они позволили себе ровно столько «попсовых» вольностей, сколько было необходимо, чтоб фильм вообще попал в прокат в кинотеатрах, и подростки по всей стране смогли увидеть историю подвига двух великих людей. Такой вот разумный компромисс.

Титры фильма предваряет застывший кадр кинохроники, на фоне которого появляется посвящение Алексея Леонова: «Моему другу и командиру Павлу Беляеву», — и подпись. Это и был ответ на мои сомнения перед просмотром. За этот фильм было не стыдно подписаться.