КРОВАВАЯ ПАУТИНА: Охота на губернатора (заключительная часть)
Последняя часть рассказа о событиях исторического масштаба, произошедших в августовские дни много десятилетий назад.
Покушение на П.А. Столыпина (худ. Диана Несыпова)
Вопреки привычке, С.В. Александровский в этот вечер досидел до самого конца спектакля и поэтому, пробираясь к запасному выходу из театра, через который всегда уходил, оказался в толпе зрителей, спешивших одеваться.
Задержавшись, губернатор пожимал руки прощавшимся с ним знакомым; один из сопровождавших его полицейских отошёл, чтобы открыть двери, полковник Колвзан вернулся в ложу за забытой фуражкой, и в это время протискавшийся сквозь толпу Гиттерман почти в упор выстрелил из пистолета в затылок Александровскому. Убитый наповал губернатор «замертво упал лицом вперёд»; следовавший за ним в полутора шагах М.Я. Зарин (полицеймейстер в это время находился в цирке А. Сура на Базарной площади) выхватил револьвер, но выстрелить не успел — убийца опередил его, прострелив помощнику полицеймейстера сердце. Грохот выстрелов в небольшом помещении фойе привёл всех в ужас: «с дамами делалась истерика, мужчины кричали».
Гиттерман с браунингом в одной руке и обоймой патронов в другой бросился внутрь театра, явно пытаясь найти другой выход — дверь или окно. Антрепренёр театральной труппы Б.Н. Викторов, увидев бегущего человека с пистолетом, попытался задержать его; убийца выстрелил в Викторова, но попал в стоявшего рядом с ним городового Михаила Антоновича Саблина. Позже утверждалось, что пули, которые использовал террорист, были надрезаны и отравлены цианистым калием, поэтому ранение Саблина оказалось смертельным.
Выбежавший следом за антрепренёром П.М. Румянцев, пожилой, добродушный театральный декоратор, известный всей Пензе, тоже угодил под выстрел — пуля пробила живот и засела в пояснице. Гиттерман, находившийся в состоянии нервного возбуждения (по словам видевших его в тот вечер на квартире, он «дрожал, как в лихорадке»), побежал дальше по коридору, и, проскочив через дамскую уборную, оказался на лестнице, которая вела на второй этаж, в костюмерную.
Дверь костюмерной была заперта и террорист, сбежав вниз со словами: «Ах, чёрт, выхода нет!», прижался к стене между печкой и лестницей и выстрелил себе в голову. Поскольку сообщалось, что умер он только в седьмом часу утра, уже в земской больнице, куда был доставлен, — очевидно, ранение было не смертельным; утверждается, что прибывший по тревоге полицеймейстер Иванов при виде Гиттермана, полулежащего у печки с пистолетом в руке, несколько раз выстрелил в него — из опасения, что террорист может убить ещё кого-нибудь.
За это пензенские эсеры, которых успех покушения буквально «окрылил», начали травить полицеймейстера, угрожая ему смертью, и он вскоре перевёлся в другой город. К слову, первые панихиды по С.В. Александровскому, отслуженные 26 января (8 февраля), совпали по времени с панихидой, служившейся в Пензенском Кафедральном соборе в годовщину кончины пензенского полицеймейстера Д.Д. Кандаурова, убитого 26 января 1906 года учеником Художественного училища В.П. Васильевым…
Смерть С.В. Александровского была воспринята в Пензе и губернии неоднозначно. Погибших полицейских жалели, и даже провели сбор пожертвований в пользу их семей. Театральная труппа объявила, что 30 января (12 февраля) состоится спектакль в пользу раненого декоратора Румянцева — пьеса «Материнское благословение» (позже спектакль отменили — П.М. Румянцев скончался в больнице накануне, 29 января).
О губернаторе же горевали в основном официальные лица. П.А. Столыпин, узнав о случившемся, прислал в Пензу телеграмму: «Возложите от моего имени на гроб покойного венок с надписью: «Доблестному царскому слуге С.В. Александровскому от председателя Совета Министров Столыпина» и передайте семье покойного чувство моей глубокой скорби о потере энергичного и неустрашимого сотрудника».
Остальные венки, возложенные на гроб покойного при отпевании в Кафедральном соборе, были от знакомых, сослуживцев и подчинённых, чиновников, военных, полицейских — но не от горожан. Крестьяне откровенно радовались гибели «царского палача», и во многих сёлах Пензенского уезда женщины-крестьянки заказывали в церкви поминания отнюдь не по нему, а по его убийце Гиттерману.
28 января (10 февраля) в Пензе были расклеены и разбросаны прокламации комитета эсеров, в которых убийство Александровского «оправдывалось» и называлось возмездием за злоупотребления на посту главноуполномоченного Красного Креста в 1904-1905 гг. О других людях, погибших в тот вечер, ничего не говорилось. «Жизнь этих трёх, участь их семей — всё это щепки, когда рубят лес? Какое безумие!» — возмущался автор редакционной статьи в №25 «Пензенских губернских ведомостей» от 31 января (13 февраля) 1907 года. К сожалению, это безумие было суровой реальностью смутного времени.
Тело С.В. Александровского, доставленное в Санкт-Петербург, похоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
Пензенский комитет партии социалистов-революционеров, резко увеличивший свою численность в начале 1907 года, больше не смог провести ни одного столь же громкого покушения. Летом того же года он был почти полностью разгромлен полицией. Партизанская война партийных экстремистов с государством явно выигрывалась последним, и волна террора шла на убыль, хотя взрывы и выстрелы в российских городах продолжали греметь до 1911-1912 годов.
* * *
По данным, приводимым в журнале «Исторический вестник», в России за период с 1901 по 1912 годы от рук террористов погибли и получили ранения свыше 17 тысяч человек. Одной из последних жертв кровавой смуты оказался премьер-министр Пётр Аркадьевич Столыпин (1862-1911) —счастливо избегнувший смерти летом 1906 года, неоднократно подвергавшийся опасности в последующие годы (на него было совершено 10 неудачных покушений), и всё-таки настигнутый двумя роковыми пулями, которые ожидались и направлялись слишком многими — причём не только политическими противниками.
Покушение на П.А. Столыпина (худ. Мортон Роббинс, журнал «Life», 1958 г.)
1 (14) сентября 1911 года, 105 лет назад, П.А. Столыпин был смертельно ранен во время спектакля в Киевском городском театре тайным агентом полиции Д.Г. Богровым, и 5 (18) сентября скончался в одной из городских больниц. 9 (22) сентября состоялись похороны П.А. Столыпина на территории Киево-Печерской лавры, у северной стены Трапезной церкви рядом с могилами Искры и Кочубея. В Пензе известие о гибели премьер-министра было воспринято «с особенной горестью».
Род Столыпиных играл видную роль в истории пензенского дворянства, сам П.А. Столыпин был пензенским помещиком (наследственное имение в Инсарском уезде), почётным мировым судьёй Инсарского уезда и приходился троюродным братом М.Ю. Лермонтову через бабушку поэта, Елизавету Алексеевну Арсеньеву, урождённую Столыпину.
6 (19) сентября 1911 года в Пензенском кафедральном соборе была отслужена панихида по безвременно погибшему председателю Совета министров: совершал траурное богослужение епископ Краснослободский Григорий, присутствовали губернатор А.П. фон Лилиенфельд-Тоаль, губернский предводитель дворянства Д.К. Гевлич, вице-губернатор А.А. Толстой, депутат Государственной Думы Н.Т. Евстифеев, много военных и гражданских чинов и частных лиц. Вскоре в канцелярии губернатора был открыт приём пожертвований от частных лиц и учреждений на памятник П.А. Столыпину.
Памятник, установленный в Киеве, на улице Крещатик возле городской думы, был открыт 6 (19) сентября 1913 года. А 17 (30) марта 1917 года, вскоре после Февральской революции, его снесли.
Победившая революция привела к власти тех, кто 10 лет назад добивался этой власти с помощью «браунингов и экстра-динамита». Многие из них стали видными государственными деятелями, как Л.Б. Красин — глава наркоматов путей сообщения и внешней торговли. Однако большинство, попав в жернова гражданской войны и послевоенных партийных стычек, получили от созданного их руками будущего не ту награду, на которую рассчитывали и за которую боролись.
Их ждало то же самое, что они принесли в годы первой революции тысячам государственных служащих и простых людей, оказавшихся в роли «щепок» при вырубке «старого леса», — преждевременная и насильственная смерть. Таков закон кровавой паутины террора, в которой рано или поздно погибают не только жертвы, но и те, кто её сплетает. К сожалению, расплести её обратно, как и оживить погибших, невозможно. Признание ошибок прошлого успокаивает старые конфликты, но ещё никогда никого не воскресило.
При написании статьи использованы открытые Интернет- и литературные источники, а также статья А.Б. Полякова «Кризис эсеровских террористических организаций Пензенской губернии во второй половине 1906-1907 г. и убийство С. В. Александровского»
Источник фото: http://images.worthpoint.com, http://lemur59.ru, http://rushist.com