Билеты в Театр Доктора Дапертутто: взгляд изнутри
Это, по мнению автора, позволило бы решить две проблемы:
1) Улучшить материальное положение театра
2) Сделать посещение театра более доступным для широкой публики, исключив возможность массовой скупки билетов ограниченной группой театралов.
Наши читатели приняли активное участие в обсуждении этого вопроса. Кто-то согласился с мнением автора, приводя примеры из собственного опыта. Кто-то предположил, что таким образом специфичный и самобытный театр ограничивает доступ «неподготовленного» зрителя. Звучали и обвинения автора в отсутствии представления о менеджменте в данной сфере. Рядом читателей было высказано мнение, что необходимо получить комментарии со стороны представителей самого театра.
Наш портал связался с администрацией учреждения, и побеседовать любезно согласилась художественный руководитель Театра Доктора Дапертутто Наталия Кугель.
— Наталия Аркадьевна, как вы видите тему, поднятую в нашей статье?
— Хотелось бы прояснить вопрос о бюджетном финансировании театра. На постановочные нужды театр не получает из бюджета ни копейки. Это касается не только нас. Все пять театров области: Драмтеатр, Пензенский и Зареченский ТЮЗы, Кукольный дом и мы тратим на постановки, некоторые коммунальные расходы, охрану зданий и частично на зарплаты то, что мы сами заработали. Бюджет же покрывает тоже частично зарплату актёров и персонала с налогами и частично коммунальные расходы.
В результате штат театра укомплектован только на сорок процентов. Каждый член коллектива за одну ставку выполняет несколько функций. В штате нет ни режиссера, ни художника-постановщика, на завлита, ни помощников, ни осветителей — никого нет.
Следует отметить, что специфика жанра дель–арте подразумевает большие требования к составу труппы. Здесь мало актёрской игры — нужен вокал, хореография, акробатика, и это должен быть отнюдь не любительский уровень.
Актёры тщательно отбираются, но далеко не каждый готов работать на тех условиях, которые мы можем предложить.
В таких обстоятельствах театр работает лишь на четверть своего потенциала. Говоря технически, наш КПД — 25 процентов. Поэтому вопрос о «бюджетности» нашего театра относителен.
— В таком случае, какой уровень дохода необходим для нормального существования театра? И что мешает поднять стоимость билетов?
— В своё время — это было около семи лет назад — бухгалтерия СТД (Союз театральных деятелей Москвы) рассчитала цену билета нашего спектакля, позволяющую работать «в ноль». Она составила 457 рублей. Билеты наши в то время распространялись за 150-180 рублей.
С начала 2017 года у нас было предусмотрено повышение цены на 100 рублей. Теперь стоимость билета составляет 300-400 рублей. Пока что возмущения это не вызвало, но… Поймите, люди у нас небогатые. Достаточно много небогатых людей. Я понимаю, что много денег тратится на всякую ерунду, но билет в театр не каждый готов приобрести при повышении цены даже на 100-150 рублей.
Мы можем поднять цену, но для кого будут эти спектакли? К нам ходит много пенсионеров, зрители студенческого возраста — тоже не самые богатые, а «мажоры» нами особо не интересуются.
Люди посещают и гораздо более дорогие мероприятия: как правило, это однократные выступления приезжих артистов. На Анну Нетребко кто-то пойдёт и за пять тысяч, но Анна Нетребко пять дней подряд в неделю петь не станет.
Я не говорю, что мы не можем поставить нашу деятельность на коммерческие рельсы. Я говорю лишь о том, что мы рискуем потерять того зрителя, который нам дорог.
— В своё время поднимался вопрос о предоставлении Дому Мейерхольда помещения бывшего кинотеатра «Москва». Это могло бы решить вопрос окупаемости?
— Вопрос по «Москве» по-прежнему висит в воздухе. Помещение находится в частной собственности, сейчас оно выставлено на торги. Многое зависит от поддержки властей. Сейчас в правительстве появился человек, который внимательно относится к вопросам культуры — Олег Васильевич Ягов. Возможно, он как-то сможет посодействовать решению этого вопроса.
Сама атмосфера, антураж этого места соответствует духу нашего театра. Лепнина, колонны, балюстрады — всё это следы той эпохи, когда жил и творил Мейерхольд. Театральный зал, безусловно, расширил бы наши возможности в создании постановок. На базе помещения «Москвы» мы могли бы создать некое арт-пространство. Но что касается окупаемости…
Знаете, никогда в жизни искусство не было самоокупаемым. По крайней мере, если мы претендуем именно на искусство. Нельзя идти на поводу требований публики — часто они очень низкие. Народ охотно идёт на скандальные выступления, где эпатаж существует ради самого эпатажа. Есть действительно хорошие, крепкие постановки, которые всегда соберут аудиторию, а они рассчитаны на большую сцену, требуют должного технического оснащения, которого у нас нет. Но мы делаем качественный продукт, это касается и работы каждого отдельного актёра, и подготовки костюмов декораций, и подбора репертуара. Скатываться в ширпотреб мы себе не позволяем.
Театры всегда содержались. Театры, картинные галереи, музеи — то, на чем нельзя заработать деньги. Так было и в прошлом, так есть и сейчас.
— Что же, на Ваш взгляд, способно кардинально и в адекватные сроки изменить ситуацию к лучшему?
— Только желание властей. Точнее даже, заинтересованность конкретных людей во властных кругах. Например, любил прежний губернатор спорт, и, как грибы после дождя, у нас возникли все эти ФОКи, бассейны, дворцы спорта. Ему это нравилось, и он это строил. Но, согласитесь, постоянно ходить к губернатору с просьбой денег тоже не есть правильно: у него все постоянно просят. Вопрос в том, чтобы рядом с региональными руководителями формировался круг людей, заинтересованных в развитии культурной сферы. К нам же, фактически, чиновники вообще не приходят или просят для гостей бесплатные пригласительные билеты.
Благополучно в этом отношении складывается ситуация в Элисте, Ульяновске, где, насколько я знаю, правительство холит и лелеет свои театры и дополнительно доплачивают актёрам к жалованию. Хотелось бы, чтоб и наши руководители задумались, может ли существовать нормально актёр на зарплату в 15-20 тысяч? Кто-то в поисках дополнительного дохода ведёт кружки, а кому-то приходится подрабатывать грузчиком. Выкладываться на сцене на сто процентов актёру в таких условиях очень тяжело — человеку банально может не хватать сил.
Экономической отдачи от театров надо ожидать в ином виде. У нас постоянно говорят о развитии туризма в Пензе. Что мы можем показать туристам? «Памятник коню», как однажды выразилась молодая пензенка?
Но у нас сохранилось уникальное наследие Мастера, сохранён дух его творчества. Театральный фестиваль памяти Мейерхольда мог бы собрать в нашем городе и профессионалов, и поклонников, — отсюда и доход для областного бюджета.
Но, главное, наши руководители не видят, что культура — стратегическое направление. Когда население, молодёжь будут образованы, воспитаны, расширится круг их культурных потребностей, тогда появятся и спортивные достижения, и молоко, и мясо с ферм, и всё остальное. А сейчас, к сожалению, высоким уровнем культуры нам похвастаться не с руки.
От редакции
Принимая во внимание взгляд Наталии Аркадьевны Кугель, портал, тем не менее, остаётся на своей позиции.
Во-первых, мы считаем, что заниматься благотворительностью за чужой счёт — всегда легче, чем за свой собственный. Обеспечить доступ зрителям с низким доходом можно, к примеру, предлагая им льготные цены на билеты. Пока же все билеты распространяются по неоправданно низким ценам, студенты ходят в театр за счёт налогоплательщика.
Во-вторых, мы убеждены, что большая часть зрителей Театра вполне платёжеспособны. Посещать по несколько раз один и тот же спектакль человек, которому нечем оплатить еду, квартплату и лекарства, не станет. А поскольку в Доме Мейерхольда достаточно постоянных посетителей, увеличение цен не скажется на возможности их доступа к искусству.
В-третьих, избирательная политика в отношении своих зрителей, скрытая за словами «зритель, который нам дорог», на наш взгляд, недопустима для театра, находящегося на бюджетном финансировании.
В-четвёртых, повторимся в который раз, бюджетное учреждение, которое не стремится обеспечить свою окупаемость — бич современной России. Никто не говорит об отказе в государственной поддержке театру. Но отказ от возможности зарабатывать, когда у тебя для этого все условия, есть социальное иждивенчество. В современных реалиях эффективный менеджмент — такая же необходимость для театра, как и сильный талантливый худрук, отказавшийся от иждивенческой позиции.
Фото автора и В. Белякова