В чьи карманы превратились закрома Родины?
О возможных последствиях грандиозной битвы за урожай, и сколько примерно должны получать работники агропрома, мы беседуем с Игорем Чудновским.
Для начала — небольшое вступление. На прошлой неделе «Независимая газета» материале в под заголовком «Минсельхоз и Госдума не пропустят дешевые продукты на прилавки» популярно разъяснила позицию властей: нельзя импортировать дешевые продукты, чтобы внутренние цены на них оставались высокими; рентабельность агрохолдингов должна быть максимальной, а их отчисления в бюджет — минимальными; сокращение потребления продовольствия внутри страны — дело второе.
Скажем кратко: журналисты усматривают в призыве министра Александра Ткачева «навести порядок» явное лоббирование интересов крупных агрохолдингов.
К середине сентября пензенские аграрии намолотили 2 млн. тонн зерна. Сегодня надо понимать, что понятие «закрома Родины» еще имело какой-то смысл во времена СССР, при существовании государственной или коллективной собственности на средства производства. Сегодня же и по количеству земли, и по урожайности область делится на две примерно равные части: агрохолдинги с одной стороны и мелкие и средние хозяйства — с другой.
— Игорь Геннадьевич, сегодня только и говорят о чудесном урожае, собранном на полях области. Не все, правда, понимают, куда теперь девать это добро.
— Эта удача для многих может обернуться катастрофой. Об этом мы и говорили все время: мелкие сельхозпроизводители будут проигрывать при любой урожайности на их наделах. Для них в области нет ничего — ни элеваторов, ни комбикормовых, ни мукомольных заводов: все эта инфраструктура загружена под монополии.
Но это никого не интересует, и сегодня мы можем только констатировать, что в сельском хозяйстве все, включая административный ресурс, подчинено интересам агрохолдингов. А фермеры стали жертвой монополизации рынка производства, допустим, той же свинины или птицы. То есть урожай придется сдавать им, монополистам — других вариантов нет.
— Может быть, монополизация аграрного сектора — это объективный для России процесс, и кооперативный метод ведения хозяйства не дня нас?
— С кооперативным движением у нас пошло не так с самого начала. Первое: люди, которые были призваны его организовать а России, еще в 90-х, в итоге все без исключения оказались хозяевами холдингов. Второе: об участии колхозов и совхозов, при их тогдашнем положении, в приватизации перерабатывающих производств не было и речи, и они выпали из цепочки передела.
Третье: раздел земли на паи был осуществлен таким образом, что основная ее часть, в силу бедности крестьян, их экономической неграмотности и отсутствия средств производства, тоже оказалась у холдингов. А оставшаяся у них земля оказалась раздроблена, т.е. не приспособлена для ведения рентабельного хозяйства. И последнее: полное игнорирование государством интересов сельхозпроизводителей. И то, что делалось раньше, и то, что сегодня — это полная профанация, потому что вся поддержка, как правило, уходит холдингам. А то, что распыляется среди мелких производств, настолько мало, что создать ничего заметного и окупаемого невозможно.
— О чем говорить, если сам министр сельского хозяйства РФ открыто лоббирует интересы крупного бизнеса? Вероятно, власти легче работать с двумя-тремя крупными латифундистами, чем с тысячью мелких. Может быть, и наш региональный министр разделяет эту точку зрения.
— Но мы же не бараны, а он не вождь племени, понимаешь? Тут вопрос такой: сегодня он есть, завтра его нет, но если у него такая точка зрения, почему он ее не выскажет публично? Наверное, потому что понимает ее ущербность. Я подозреваю, что первое лицо области сегодня искренне недопонимает эту проблему. Иначе он бы сказал: остановись, Бурлаков, холдинги без тебя обойдутся, ты им интересен ровно настолько, насколько им еще нужен административный ресурс.
Если бы все сельское хозяйство сплошь было заточено под экспорт, а свои собственные люди нас не интересовали, этот подход был бы оправдан. Но у нас куча народа внутри области, которая хочет есть, работать, производить и зарабатывать. Вы что-то им можете предложить? Отвечают: идите в холдинги. Какие холдинги? Завтра тракторы и комбайны уже будут работать без рулевых.
— В последнее время приходится сталкиваться с таким тезисом: стимулирование потребления должно происходить при росте зарплат, а не за счет убытков агрохолдингов...
— Крупные агрохолдинги, работающие сегодня в области, и с точки зрения получения качественных кормов, и производства конечного продукта, уровня менеджмента и прибыли, экспортной составляющей, с моей точки зрения, имеют все параметры мирового уровня, и сами себя позиционируют именно так. Но это значит, что они должны нести и соответствующие затраты. В США, допустим, средняя зарплата работника сельскохозяйственной отрасли достигает от 120 тысяч в рублях. У нас работники холдингов, если им верить, зарабатывают 30 тысяч.
— Если продолжить эту мысль, то они и «социалку» должны взять на себя.
— Не надо. Если платить людям достойные деньги, они в состоянии будут купить себе и машины, и позаботиться о своем здоровье, и дать детям образование. Сегодня же я делаю вывод, что это просто издевательство, несмотря на то, что нынешние заработки преподносятся как достижение.
— Но нефтяники Сечина тоже получают не столько, сколько, допустим, их норвежские коллеги.
— Зато Сечин себе платит очень хорошую зарплату, упирая на то, что руководит компанией мирового уровня. К чему я клоню. Для того, чтобы в области продавалась фермерская продукция, нужен покупательский спрос. Сегодня нужно танцевать «от печки», от предприятий, которые позиционируют себя как компании, оснащенные передовыми технологиями, как крупные экспортеры и т.д. Вопрос: почему же они так мало платят своим сотрудникам? Куда девается прибыль? Получается, что это надувательство чистой воды. Конечно, 30 тысяч лучше, чем десять, но по сравнению с мировым порядком…
— Вернемся к нашим кооперативам, которые при благоприятном стечении обстоятельств вполне смогли бы конкурировать с агрохолдингами.
— Что ни говори, холдинги создали толковые и понимающие суть сельхозпроизводства люди. Мы не говорим, что необходимо их отменить. Просто на селе существует еще целая категория работников, которые остались наедине со своими проблемами. Мы говорим: давайте их организуем и создадим из них кооперации, или те же самые холдинги, только с большим числом хозяев и иной системой управления.
Прибавленная стоимость холдингов складывается на протяжении всей производственной цепочки — от сева до реализации. У фермера такой цепочки нет, и он становится уязвимым звеном. Что мы и наблюдаем сегодня: богатый урожай, падение цен на зерно, отсутствие переработки, независимой от холдингов. Все это привело к тому, что они сегодня могут оказаться на грани разорения при том, что у них много зерна.
В мире такая практика известна: урожай выбрасывали, закапывали, просто из обиды, не желая продавать за гроши. Что делать? Нужно создать такую цепочку, чтобы фермер участвовал и получал прибыль на каждом этапе производства и переработки своей продукции. Другого выхода нет.
К сожалению, я не чувствую инициативы снизу. Те, с кем общаюсь, со мной согласны, но говорят, что их надо организовать. Вот в чем заключается роль власти. А она, как мне кажется, самоустранилась от решения этой задачи.