Крах кооперативной революции, или Зачем козе баян?
«Нужно», «будем» и «должны»
Серия наших публикаций и интервью с инициатором создания на территории области полноценного кооператива фермеров никого, похоже, особо не впечатлила. Речь, конечно, не о читателях, которым до лампочки, где, как и из чего получается все съедобное, а о тех, от кого зависело продвижение этой идеи.
Тут не так давно как раз два послания вышло — президентское и губернаторское, — и в каждом по разу прозвучало слово «сельхозкооперация». Если убрать из речи президента все посылы в будущее, междометия и модальные слова типа «должны», «будем» и «нужно», то эту часть доклада следует читать так: развитие АПК базировалось на крупном товарном производстве, шло в ущерб интересам малых хозяйств и работающих в них людей, не поддерживались семейные хозяйства и фермеры, не развивалась сельхозкооперация и не создавались условия для роста доходов жителей сельских территорий.
Собственно о кооперации: «Будем развивать сельхозкооперацию, создавать условия для роста доходов жителей сельских территорий. То тут, то там, мы же видим, я это знаю, вспыхивают какие-то проблемы, связанные с интересами людей и с тем, что задевают эти интересы. Нужно самым внимательным образом к этому относиться».
А вот что о том же самом сказал в своем инвестиционном послании депутатам губернатор Пензенской области Иван Белозерцев: «Мы также будем развивать сельхозкооперацию, чтобы создавать условия для роста доходов жителей сельских территорий. Нужно самым внимательным образом к этому относиться». Совершенно очевидно, что государственные мужи в отношении этой проблемы не только мыслят, но и говорят одинаково.
Холдинговые приоритеты
Впрочем, кооперация вряд ли станет перспективным вектором развития регионального АПК и в дальнейшем. Об этом можно судить хотя бы по объему текста, отведенному в докладе губернатора теме кооперации с одной стороны и деятельности агрохолдингов — с другой. В первом случае нет того энтузиазма, который звучит при перечислении агрогигантов, суммами их инвестиций, мощностями, поголовьем и предполагаемым объемом производства. Впрочем, большому кораблю – большая и гавань.
Тем не менее, несмотря на по-прежнему тухлые перспективы кооперативного движения, заметьте: и тот, и другой докладчик говорят «мы будем развивать», то есть подчеркивают, что продвижение или хотя бы содействие развитию кооперативного движения на селе напрямую зависит от воли власти. Но, во-первых, это обещание звучит как-то неуверенно, а, во-вторых, много ли она может решить? Что, фермеры в кооперативы кнутом будут загоняться? Живи мы лет на 90 пораньше, бодрое «Мы будем!» могло бы стать, конечно, мощным стимулом для кооперирования, как оно тогда и происходило, но сейчас времена не те.
Так что вопрос о желании и потенции власти — тема вторая. Хотят ли объединяться те, для которых, собственно, и играет вся эта волынка, вот в чем вопрос. Похоже, тоже не хотят. Ситуация ровно такая, как парадокс с дворниками, о котором сообщалось в одном из недавних материалов.
Одни говорят: «Да нам дворники как бы и не нужны, само растает». А им в ответ: «А никто и не собирается работать у вас дворником».
К тому же на прошлой неделе стало известно, что главный идеолог создания сети сельскохозяйственных кооперативов в регионе, предприниматель Игорь Чудновский решил бросить эту затею. Главной причиной неудачи он назвал абсолютное непонимание фермерами ни целей, ни перспектив кооперации.
Зерна просят дождя
— Похоже, инициатива, о которой мы неоднократно говорили, так и не принесет своих плодов?
— Я по-прежнему считаю, что кооперация — единственная удобная и выгодная форма существования фермеров. Но стоит вопрос: каким образом фермеры будут вплетены в нынешнюю структуру экономики? Недавно ко мне приезжали гости из Германии, которым понятна сущность кооперации, и они вроде бы не против участия в проекте. Но они не понимают, с кем будут иметь дело, не видят структуры, куда все это будет инвестировано. Не с губернатором же или главой района им вести бизнес.
К сожалению, мне не хватило организационного ресурса, который позволил бы донести информацию до массы людей. СМИ сегодня неспособны дойти до фермера, поскольку фермер их просто не читает. В странах, где кооперация развита, между людьми не утрачены коммуникационные связи, они делятся мыслями и идеями. У нас это утрачено, у нас не принято обсуждать между собой бизнес, нет таких форм широкого общения, которые позволяли бы выявлять недостатки и искать способы их решения.
Часть фермеров хотели бы посмотреть, как это будет выглядеть со стороны. Другие полагают, что они самодостаточны, и живут в иллюзии, что способны выжить на рынке самостоятельно. Третьи пытаются удержать бизнес по старым принципам типа «Ну, вы везите, мы будем покупать», безо всякой скоординированности и плановости. Рынок диктует свои правила, а люди живут по своим. Так быть не должно, но это никто не координирует, ни Минсельхоз, ни сами фермеры. Я не вижу в регионе, и не только в нашем, такой структуры.
Верхи не могут, низы не хотят
— С одной стороны власть, с другой фермеры, а посередине — идея, которую вы пытались реализовать. От кого в большей степени зависел успех этого предприятия?
— Винить можно всех. И меня за то, что я не смог донести до людей идею, и фермеров за то, что они не попытались это понять и у них не зарождается потребность в этом. Власти, с моей точки зрения, могли бы этот процесс как-то поддержать и посмотреть, что из этого будет получаться. Хотя бы на уровне обсуждения, мозгового штурма и разработки модели. Власть единственная располагает ресурсом, который может в нынешней жизни как минимум собрать людей.
— А что, в США, Канаде или странах Скандинавии тоже нужен глава территории, чтобы создать кооператив?
— Особенность нашей страны в том, что у людей отсутствует чувство самостоятельности, они до сих пор уверены, что у них должен быть какой-то поводырь.
— Если в силу менталитета люди не могут самоорганизоваться, почему бы власти не сделать легкий толчок в нужном направлении?
— Я сам этого не понимаю. Такое впечатление, что власть сама не знает, что делать с этой категорией людей. Я не вижу какой-то программы, способной их оживить, как-то заинтересовать, поднять их материальный уровень. А итог моей инициативы таков: меня не услышали, и не возникло ни одного заинтересанта в этом проекте.
— Прямо таки ни одного?
— Ни одного. Я беседовал и с мелкими, и с крупными фермерами, и не встретил человека, которому бы это запало и который сказал бы: да, это выход. Я даже не понимаю, чего они боятся, ведь эта схема даже не требует от них вложения денег. Она требует всего лишь организованности и скоординированности.
Вот, собственно, и все. Если кто после этого полагает, что сельское хозяйство Родины в указном или безуказном порядке в скором времени неудержимо двинется в сторону кооперации, — что ж, остается лишь позавидовать их оптимизму. Прогрессирующего на фоне повседневного абсурда.