Внеклассное чтение: Осип Мандельштам «Египетская марка»
Теперь вот случилось знакомство с «Египетской маркой» Осипа Мандельштама. Сказать, что эта повесть очень оригинальна, — это не сказать ничего. К ней как-то невозможно подготовиться, сопроводить ее вводным объяснительным текстом, впрочем, после прочтения многим тоже понадобятся множественные толкования. Как я уже узнала позже, группа энтузиастов всерьез занималась расшифровкой подтекстов и увлекательными историческими, топонимическими и прочими расследованиями, существует книга «Египетская марка. Пояснения для читателя», изданная по материалам блога в «Живом журнале, в которой этот текст Мандельштама разбирается очень подробно.
Однако, как мне кажется, самое ценное, что можно получить от этого текста, спонтанное, ошеломительное удивление, выплескивающееся на читателя множество потрясающих образов, эпитетов и очень красивый слог. Неразгаданным этот текст и представляет собой главную ценность, ибо можно дать волю читательскому восприятию, фантазии. А разобрать его будет, скорее всего, занимательно и полезно, если он каким-то образом тебя заинтересовал, но что-то осталось непонятым.
Если пытаться сформулировать о чем, собственно, повесть, то главным образом на ум приходит смена эпох и ощущения вечного «маленького человека» из русской литературы в этом пограничном мире. Новое еще как-то не оформилось, а старое исчезает на глазах, можно подумать, что новое — это и есть образующаяся от больших и мелких исчезновений пустота. В описываемом отрезке вечности — все временное, ненадежное: от правительства до ассортимента в петербургских лавках. В повести есть главный герой по фамилии Парнок — столь же маленький, как Башмачкин или иные известные нам бедолаги-тени, но он словно бы тоже временный.
Образ Парнока то и дело появляется по ходу повести, но так же неожиданно может пропасть на пару десятков страниц, бедный, даже автор бросает его то и дело. Хотя, вполне может статься, что автор, расходясь в эпитетах и концентрируясь на умопомрачительных деталях, просто забывает надеть маску и напоминая о себе, собственных ощущениях, эмоциях, воспоминаниях — говорит об эмоциях Парнока и наоборот.
Судьба отнимает по мелочи вещи у Парнока, у него из-под носа уводят женщин, да и вообще исчезают предметы, исчезают люди, исчезает целая империя, а Мандельштам, словно бы внося свой маленький посильный вклад записывает, что может.
Он говорит о еврействе, музыке, театре, сливочном масле со слезой, очень много — о Петербурге и его характере, о вещах осязаемых и совсем бесплотных — о целом « Египте вещей», и если вам нравится родной язык, то от этой повести вы получите невообразимо сильно впечатление именно засчет умения Мандельштама подобрать слова, о чем бы он не говорил. Это, несомненно, голос настоящего поэта, которому боги ритмической организации дали команду «вольно». То, что лично мне больше всего неинтересно в стихах, эффект ожидания «все должно быть в рифму с нужными ударениями» и тому подобное, в данном случае не существует, полет воображения не скован ничем, и это прекрасно.
Чтение «Египетской марки» иногда может стать выборочным, но произведение допускает подобное: некоторые страницы могут пройти мимо тебя, зато на следующих есть вероятность захлебнуться от восторга. Мандельштам — не рассказчик, он не описывает вещи медленно и печально, он словно бы стремится дать им определение.
Просто каждое определение получается слишком необычным и ярким, можно и не заподозрить никакой математики в основе, увлекшись красотой результата. Есть избитое определение «интеллектуальная проза», под эгидой которого в наше время можно встретить, уж простите, какую угодно литературу, главное, чтобы ее автор слыл интеллектуалом, но вот «Египетская марка» несомненно представляет собой нечто, что писал и человек с гигантским воображением ума, и читать будет сложновато, если не включать мозг и не пытаться развить воображение.
Источник фото: https://24smi.org/