Внеклассное чтение: Лев Толстой «Крейцерова соната»
Люди, которые любят читать, непременно берутся еще и за «Анну Каренину» — роман во всех отношениях сильный и полный страстей, крайне любимый кинематографистами всего мира: буквально каждые пять лет на обложке нового издания «Карениной» можно увидеть лицо очередной кинозвезды.
А вот до «Крейцеровой сонаты» добираются далеко не все. Я и сама-то только что добралась и сразу спешу сообщить, что очень удивлена поразительному невниманию к этой повести, по-моему она гениальна. Такое впечатление, что ее что-то «заморозило», но что именно? Царская цензура еще в 1890 году запретила публикацию «Крейцеровой сонаты», жене Толстого Софье Андреевне пришлось на личной аудиенции у Александра III вымаливать право опубликовать ее в 13 томе собрания сочинений писателя, однако тогда это интерес к повести только подогрело.
В советское время взять бы и в пику запрещению царизмом «поднять» «Крейцерову сонату» на новый уровень, однако «скандальное» содержание, видимо, снова оказалось сдерживающим фактором. В перестроечное время повесть, наконец, была экранизирована, однако в то время мало кому было до фильмов (да и фильм получился достаточно вялый по сравнению с книгой несмотря на сонм прекрасных актеров).
Теперь же у нее есть все шансы быть снова запрещенной, в свете полученных от чтения эмоций можно было бы этого даже пожелать: глядишь, народ и Толстого бегом бы побежал читать, но современным законодателям снова некогда, ведь коварный «Дисней» уже снял «Красавицу и чудовище».
Так в чем же, собственно, дело? В поезде случайные попутчики ведут досужьи разговоры о любви, разводах и месте женщины в современной им жизни. Старикашка-купец до того рассказывавший о буйных кутежах молодости , конечно же защищает ценности патриархальные: жена должна жить в страхе, любишь-не любишь — бойся и радуйся, что мужнина жена. Добродушный адвокат говорит о разводах, как о деле обыденном, его спутница — немолодая женщина яростно восстает против нелюбви и ее тяжелого хомута в супружеских упряжках, а нервный, потерянный, снедаемый изнутри какими-то страстями и до того в беседы с пассажирами не вступавший мужчина вдруг услышав про вечную любовь из уст женщины спонтанно начал открывать свои бездны, едва взглянув в которые, большинство попутчиков, кроме автора, спешно ретировались.
А Позднышев (такова фамилия внезапного рассказчика) во первых строках своего монолога спокойно признавшийся, что убил свою жену, казалось не сможет рассказать ничего ужаснее, чем этот самый факт. Однако история семейной жизни, приведшая к трагедии, дикие выводы, которые этот человек делал день за днем, его пылающие огнем откровения по поводу отношений между супругами, об отношении к детям оказалась намного страшнее.
Исповедь грешника ведь подразумевает какое-то раскаяние, однако в рассказе Позднышева — лихорадка слепой самоуверенности, ни грамма сострадания, да еще и пафос собственной чудовищной теории, основой которой служит неоспоримое желание судить о других по себе. Если я так думаю, так чувствую: так оно и есть. Ревность, которую в первую очередь упоминают в качестве основного предмета, препарируемого Толстым в этой повести — лишь частной случай этой теории.
Причем тут музыка? Дело в том, что жена Позднышева в один прекрасный день увлеклась музицированием, к ней с частными уроками стал ходить смазливый хлыщ-скрипач и именно во время исполнения ими «Крейцеровой сонаты» Позднышев собрал для себя из взглядов, вздохов, поворотов головы, манеры игры, шуршания платья и прочих мелочей внушительную и окончательную доказательную базу произошедшей измены и мысленно вынес жене приговор.
Оказывается, иногда это очень страшно: внезапно узнать, что у людей вообще может быть в голове. Именно поэтому таким шансом стоит воспользоваться, именно поэтому «Крейцерову сонату» стоит читать всем и каждому, кто вступает в отношения и всем, кто в них уже давно и возможно легкомысленно отмахивается от примет того, что рядом — чудовище. Предупрежден — значит вооружен.
Нехорошую службу повести сослужили маркеры литературоведов и психологов. Ты еще и книгу не открыл, а уже прочитал где-то, что Толстой в ней проповедует воздержание. Ничего себе, проповедь воздержания: текст настолько пронизан чувственностью, сексом, что пуритане всего мира вздрагивали в конце 18 века и запросто могут продолжать вздрагивать в 21-м.
Как по мне, Толстой ничего не проповедует, а дает возможность читателю самому выбрать: чью сторону принять, по-моему это и есть свобода. Он гениально и доступно открыл возможные варианты развития событий, все это актуально и сейчас и будет актуально еще очень долго. Ведь это мне, к примеру, показалось, что все, что герой говорил и делал — страшно, а глядишь — найдется человек, который согласно кивнет, поймет, встретит своих демонов и радостно распахнет им объятья. Стоит признать, что по некоторым позициям Позднышев вообще говорит достаточно смело и убедительно.
А может в воображаемом современном нам вагоне найтись и немолодая женщина, которая считает, что без любви не может быть семьи, стопроцентно найдется и человек, считающий, что жена должна бояться мужа.
И лично мне безосновательными кажутся теории психологов о том, что Толстой боялся женщин, ненавидел их или что-то такое, а сколько их, психологов-то, оказывается, получили возможность самовыразиться на материале жизни писателя, его семьи и текстов, вложенных в уста героев его произведений, «Крейцерова соната» в плане «шуршания платья и поворотов головы» им тоже предоставила огромную доказательную базу.
«Крейцерова соната» одновременно и изнаночная, некрасивая история и очень тонкая, умная попытка разобраться в природе человеческих поступков. И с точки зрения равноправия сама собой, опять же, на ум приходит Анна Каренина, историю которой чуть ли не до костей обглодали, а к истории Позднышева масштабно подступиться не стремятся. Так и считается главным убийцей в русской литературе Раскольников со своим топором. Ну-ну. Источник фото: http://www.moscowbooks.ru, http://solvaigsamara.livejournal.com