Внеклассное чтение. Давид Фонкинос «Шарлотта»
Фонкинос в 2011 году вошел в пятерку самых читаемых писателей Франции, его книги издаются в тридцати пяти странах, некоторые его романы уже экранизированы. Не будучи знакома с выдуманными Фонкиносом историями, довелось прочесть последний на сегодняшний день переведенный на русский язык роман писателя «Шарлотта», основанный на истории реальной.
Героиня истории — немецкая художница Шарлотта Соломон, погибшая в Освенциме, будучи беременной в 26 лет, и спустя годы после гибели получившая широкое признание в творческой среде и среди любителей искусства. Когда я увидела эту аннотацию, мне стало немного не по себе, как становится всякий раз при озвучивании подобных тем именно в последнее время.
С некоторых пор в западной культуре темы Второй мировой, евреев, концлагерей и связанных с этим историй приобрели, как мне кажется, не самый приятный оттенок — оттенок беспроигрышности на рынке искусства. Подобные темы стали добавлять престижа, веса, привлекают больше внимания. Если авторы снимают фильм на данные темы или пишут книги, то скорее всего именно они получат всевозможные премии, а произведения вызовут положительные отклики критиков. Тема в таких случаях иногда может стать покровом, под которым можно спрятать и недостаточное мастерство, и несоблюдение чувства меры, и отсутствие здравого смысла — фантазия может разыграться сколь угодно широко.
Роман, который в данном случае по идее своей документален, а по исполнению — поэтичен, поначалу показался мне как раз чем-то из серии « в угоду беспроигрышности».
Было очень непросто привыкнуть к форме: Фонкинос пишет прозу на манер огромного стихотворения: фразы не идут друг за другом линией, автор выстраивает их в столбик. Все это напоминает нестройную балладу, сперва даже думаешь, что переводчик подвел — это, видимо, стихи, просто их перевели, не соблюдая размер.
Но нет, это совершенно не стихи — это, я бы сказала, такое рассказывание истории с ритмом, диктуемым самим рассказчиком — человеком крайне лирически настроенным, чувственным, эмоциональным. Причем иногда лиризм и умение находить эпитеты спасают историю от фактически очень скупой документальной основы. Сведений о жизни Шарлотты, видимо, сохранилось не так уж много.
Фонкинос, наверное, сделал все, что мог: прочел все имеющиеся документы, подолгу разглядывал фото, проникся картинами, ездил по тем местам, где Шарлотта жила, училась, творила, но зачастую изыскания не давали писателю никакой новой информации, такое впечатление, что он очень сильно опоздал. Периодически историю Шарлотты ему приходится разбавлять вставками о том, как он приехал в какой-то конкретный дом (в котором только что происходили какие-то события с героиней), но в нем давно обосновался офис. Или, к примеру, совершил поездку в Италию, где Соломон скрывалась на вилле американской благодетельницы ее семьи, но его на эту виллу даже не пустили...
С одной стороны, это выглядит странно, все эти рассказы о том, что отсутствие результата — тоже результат. Но, с другой, парадоксальным образом, неуловимая истина, незадокументированные эмоции, и в целом не подлежащая полной реставрации и реконструкции жизнь героини становится одной из главных удач романа. Он запоминается, он дает пищу размышлениям о памяти, о быстротечном времени, о бренности всего сущего, о мгновениях, проведенных с близкими людьми и необходимости их ценить.
История Шарлотты Соломон в исполнении Фонкиноса держится на очень тонких ножках, но все-таки хочется верить, что перед нами произведение, родившееся из глубокой заинтересованности героиней. Заметно, что в некотором смысле автор делает ставку на страшные темы, он не скупится на метафоры и сравнения при описании эпохи нацизма, однако все же, сдается мне, Освенцим, который в принципе стал чудовищным финалом, вынесен в краткое содержание в большей степени издателями, нежели писателем. В жизни Шарлотты было столько ада, порождаемого не только внешними обстоятельствами, что история эта несла бы черты трагедии в любом случае.
Одна любовная линия чего стоит! Очень пронзительно написано о том, что иногда какой-то человек может ворваться в твою жизнь внезапно, вести себя бесцеремонно, не разуваясь ходить по твоей территории и катастрофически наследить, натоптать, возможно даже намусорить, а после внезапно исчезнуть. А ты потом, оказавшись в собственном мире с уже нарушенным порядком, не спешишь вернуть все в первоначальное состояние, а снимаешь отпечатки с каждого этого следа, пытаешься устроить постоянную экспозицию из созданного хаоса и радуешься руинам, в которые превращена отныне твоя жизнь.
Хочется еще раз подчеркнуть, что «Шарлотта» интересна прежде всего эстетикой и крайне интересной личностью героини — ускользающей и противоречивой, о художнице захотелось узнать побольше. Кроме того, подобное чтение — возможность из любопытства заглянуть в мир новой литературы, попытаться уловить тенденции. Но вот назвать эту историю полноценным романом, тем более романом о войне, о лагерях, о еврейском вопросе язык все-таки не повернется. Источник фото: https://www.livelib.ru, http://www.romaniajournal.ro.