Гастроли по пятницам. Андрей Васнёв и его «Очертание»: «Относитесь ко всем так, как вы хотите, чтобы относились к вам!»
О группе «Очертание» я услышал еще на заре моей творческой карьеры. Рассказал мне о ней бессоновский музыкант Юрий Якушев, которого в 1993 году позвали туда на партию клавишных.
«Расскажи мне , птица белая
Где ты крылья такие взяла?
Ты летаешь, ты знаешь, наверное,
Где течёт живая вода...»
(Андрей Васнёв)
У меня конец 93-го был сложным периодом, поэтому нужно было себя чем-то занять, и я заинтересовался этой группой. В то время у них играл на бас-гитаре легенда пензенского андеграунда Сергей Приймук, который после переиграл во многих пензенских «бандах» : в моей «Геацинт» в 1995 году, затем в «Река-Бэнд», «Сдача Бреды» и многих других. Прославился он тем, что сам, с нуля, сделал себе замечательную бас-гитару: от выбора и просушки дерева до колков и звукоснимателей.
Но идейным вдохновителем в «Очертании» был, есть и остается Андрей Васнёв. С ним мы познакомились случайно, в феврале 1995 года, когда Юрий Козлов («Кенгуру») позволил нам отыграть небольшой концерт в кинотеатре «Родина». Мы тогда играли дуэтом, с Дмитрием Миляйкиным, назывались вызывающе «Ша — Андеграунд», и выглядело это весело и оригинально. Как раз перед концертом Дима, под распитие горячительных напитков, выстриг мне виски, ведь мы же были «припанкованные». У него самого в то время был выбрит лишь один висок.
Так вот, во время нашего выступления на сцену с барабанными палочками выбежал парень и предложил немного подыграть на ударных. Им и оказался Андрей Васнёв. Он был в армейском отпуске и очень весело проводил время. Мне понравилось, как он играет на барабанах, и после я его поблагодарил. Так и зародилась наша дружба!
И вот мы общаемся снова, спустя много лет.
— Привет, Андрей! Спасибо тебе, что нашел время поговорить со мной о твоем «детище» — группе «Очертание». Я давно уже являюсь поклонником твоего творчества. Расскажи немного о себе.
— Привет, Дэн! Родился я в Пензе. Все детство жил и учился в районе Терновки, в школе №60, где закончил десятилетку. В Терновке у нас был небольшой частный дом. Я жил с мамой, папой, младшей сестрой, бабушкой и дедушкой. Дед прошел Великую Отечественную войну, был сапёром и даже, к несчастью, подорвался на мине. Всю жизнь ходил с клюшкой. Он был очень одарен поэтически, все письма друзьям и родным писал в стихах. Очень любил рифмовать происходящее. Наверное, я в него.
В пяти минутах от дома находился кинотеатр «Сура» (сейчас там церковь), и после посещения киносеансов я, приходя домой, на игрушечном пианино подбирал мелодии из фильма. Была такая страсть.
Отец очень любил Высоцкого. На катушечном магнитофоне «Комета» всегда звучали его песни, за исключением случаев, когда приходили гости, и включалась танцевальная попса, что меня очень бесило. Мне нравилось слушать рассказы под музыку Владимира Семеновича. Отец терпеливо объяснял мне значение текстов, какой в них заложен смысл. Для меня это была магия.
— То есть, решение стать музыкантом шло от твоих «пращуров», так сказать?
— Сначала я видел себя великим спортсменом. В начальных классах играл в футбол. Потом фанатично увлекся восточными единоборствами и боксом. Прозанимался до 10 класса, пока не заболел каким-то инфекционным заболеванием, которое дало осложнение на сердце. Был момент, когда я чувствовал, что умираю.
Врачи порекомендовали не заниматься спортом. Естественно, я наплевал на все эти рекомендации и попытался возобновить тренировки. Но организм запротестовал. Началась депрессия. Я не видел себя вне спорта. Даже были мысли о суициде.
Младшая сестра на тот момент училась в музыкальной школе, и ей купили пианино. А мне, чтоб не обидно было, гитару. Ну и понеслось! Всплыли дедушкины гены, я стал писать стихи, и вернулась детская страсть подбирать мелодии. И, главное, в то время был Цой, везде и всюду. Считаю его своим вдохновителем на серьезные отношения с музыкой.
— Решение создать группу пришло сразу?
— В селе Засечное, куда мы переехали из Терновки, во время очередного дворового «сейшна» в подъезде, я познакомился с Фаридом Вельшекаевым. Мне понравилось, как он подыгрывал, когда я пел. Вот тут-то и начались совместные репетиции. Пригласив еще пару человек, и, немного сыгравшись, мы дали свой первый концерт в местном ДК. Друзья-зрители приняли наше творчество тепло, несмотря на незрелую юность, глупость и банальность в песнях. В первом составе были: Нятфулла Абузяров (барабаны), Николай Бочков (бас-гитара), Фарид Вельшекаев (соло-гитара) и я — автор песен и ритм-гитарист.
Чуть позже Николая сменил Сергей Сидоров.
После года-двух репетиций мы придумали наконец название «Очертание». Это был 1993 год. Официально этот год и стал рождением группы. Мы горели музыкой, много экспериментировали!
— Некоторое время у вас играли бас-гитарист Сергей Приймук и на клавишных наш, бессоновский рокер, Юра Якушев. Я ничего не путаю?
— В строительном институте, в котором я проучился 1 семестр, мне посчастливилось познакомиться с талантливым начинающим музыкантом Сергеем Приймуком, который занял впоследствии место басиста.
У него было много идей и предложений. В это время мы зазвучали по-новому. Появился тот самый стиль «Очертания», летящий, похожий на «U2», как говорили друзья. Затем произошло знакомство с флейтистом и клавишником в одном лице Юрием Якушевым. Талантище! Светлый, без комплексов, радостный человек. Это были яркие, счастливые моменты. Мы выступали в техникумах, училищах, школах, институтах…
Соответственно, репетиционными базами они и являлись какое-то время. Например, сельхозтехникум, химико-технологический техникум.
— А кроме техникумов, вы где-нибудь еще выступали в то время?
— Самое «наикрутейшее» место выступления всех пензенских рок-групп — клуб «Аэроплан». Я вообще считаю, что, выступив там, группа уже вливалась в рок-историю Пензы. «Аквабитл», «Глупая Девушка», «Вторжение», «Игра в Пэйс», многие другие стоящие группы. Ну, и, конечно же, «Очертание». Понимаешь, все шло как по маслу: песни получались, мы поймали драйв, что благодатно сказывалось на нас и на слушателях.
Помню, как-то после концерта в «Аэроплане» подошел взрослый дядька и предложил поездить с концертами по близлежащим городам. Мы, группа «Шабаш» (была такая группа в начале 90-х) и еще одна группа (сейчас не вспомню название) начали дико репетировать. Готовили программу из своих и известных песен русских рок-музыкантов. Концерт часа на два. И в процессе репетиций меня забрали в армию. Настолько был занят музыкой, что забыл про то, что в армию пора идти.
— В армии музыкой удавалось заниматься?
— Еще как. Играли армейские, военные песни. Служил я в ВВС и песню «Первым делом самолеты...» знал как никакую другую песню в мире, так как сыграл ее за время службы миллион раз, наверное. И, странное дело, спустя месяц после демобилизации не смог вспомнить слова и аккорды этой песни.
За время игры в армейском ансамбле освоил барабаны и бас-домру.
Во время службы загремел в госпиталь с давлением, сказалась старая болезнь. После госпиталя дали полтора месяца отпуска. Приехал домой. И вот тут просто обалдел от того, как Фарид поднял свой уровень игры на гитаре. Собрались, порепетировали, дали концерт в строительном институте. Хотели просто выступить, но, оказалось, это был какой-то конкурс, и мы заняли 1-е место. Очень забавно было. Нам вручили приз — книги. Даже помню, какая досталась мне: Абрахам Меррит. Потом мы посетили наш любимый рок-клуб «Аэроплан», который сменил дислокацию с кинотеатра «Москва» на кинотеатр «Родина». Так вот, в «Родине» тогда вы играли без барабанщика, и ты предложил, типа, кто хочет, может подыграть. Ну, я тогда подыграл чутка. Так и состоялось наше первое знакомство.
— Помню это время. Бесшабашное, когда круглосуточно занимались музицированием. Ну, а что было после армии?
— После армии мы с Фаридом никак не могли подобрать музыкантов для полного состава. Летом 1996-го я поступил в ПУКиИ, на отделение «Режиссура культурно-массовых мероприятий». Пробовали привлекать разных музыкантов: саксофониста Сурова Евгения, в записи одной из песен поучаствовал Валентин Лакодин. Но полный состав так и не склеивался. Отучившись год в училище культуры и искусств, я поехал на «практику» в Туапсе, в детский лагерь «Нефтяник». Там познакомился с Дмитрием Шабышевым. Музыкантище — иначе и не скажешь.
Онтогда работал на студии господина Морозова. На одной из вечеринок я пел свои песни, и кто-то сказал: «Дим, ты должен записать его!» Дима ответил: «Хорошо. Андрей, как приедем в Пензу, приходи записываться». Я воспринял это как обещание под давлением, и был уверен, что это просто обещание. Спустя еще год или два, мы случайно встретились с Димой. Он сказал: «Ты куда потерялся!? Чего не приходишь записывать песни? Я жду». В общем, так был записан сольный альбом «Сны», который мы сделали вдвоем с Фаридом в 1999году.
Затем было интервью на радио «Маяк», и некоторые песни там крутили. Помню, как моя бабушка гордилась: «Мой внук поет на радио!»
Но нужно было собирать полный состав. Моя младшая сестра тоже занималась музыкой и пела в какой-то группе. Начала встречаться с гитаристом той группы. Однажды, во время нашей с Фаридом очередной репетиции, он приехал к сестре. Дальше было: «Э, чувак, иди сюда. На басу будешь играть?» Он: «Ну, попробую...» И получилось! Нас очень порадовало, как он мыслит в музыке. С математической точностью раскладывал партии. Плюс — феноменальная память, серьёзное отношение к делу, ответственность. Так в «Очертании» появился Алеша Овчинников.
Дальше пробовали барабанщиков Евгения Шурупова, Сергея Осетрова. Сергей, кстати, играл с «Мельницей». Он же посоветовал нам Женю Елпатова. В новый век мы вошли таким составом: Евгений Елпатов — барабаны, Алексей Овчинников — бас-гитара, Фарид Вельшекаев — соло-гитара, и, естественно, я — Андрей Васнёв.
У нас начало получаться все, что мы хотели. Рождались песни. Игрались концерты.
— Насколько я помню, это время у вас тесно связано с новыми знакомствами, некоторыми перемещениями в составах, знакомство с замечательным звукорежиссёром и музыкантом Павлом Сурским. Расскажи поподробней.
— Если группа на виду и на слуху, то новые знакомства не заставят себя долго ждать. В «нулевые» годы у нас появилось много новых друзей: Сергей Першенков, Павел Сурский, Сергей Казаков, гр. «От Дел Кадров».
Павла Сурского я вообще считаю своим гуру. Он Человек с большой, нет, с Огромной буквы. Он обладал абсолютным слухом, абсолютным пониманием людей, абсолютным чутьем к происходящему. Я не знаю ни одного человека, который сказал бы о нем плохо. Но я знаю разных людей и из разных сфер деятельности, разных профессий, которым его очень не хватает. Которые скучают по нему, как и я. Каждый год, в день его рождения 1 мая мы собираемся у меня в память о Пашке.
Наш альбом «День и Ночь» был записан на студии «Аэроплан» звукорежиссером Павлом Сурским в 2005году. Сколько всего он нам рассказал, показал, научил. Жаль, что его не стало в августе 2010 года. Он умер у меня на руках после укуса шершня в ухо от анафилактического шока.
После записи альбома «День и Ночь» в 2005году «Очертание» прекратило свое существование. Знаешь, как будто кто-то перекрыл кран, по которому текли мысли и мелодии в мои разум и душу, из которых потом складывались песни. А как сказал кто-то из великих: «Можешь не писать — не пиши!» Высасывать из пальца — не мое! Могу сказать, что все написанные мною песни честны. Всегда писал, потому, что не мог не писать. Но прошло несколько лет, и, по какому-то щелчку свыше, все возобновилось. Вновь начали писаться песни. Я, если честно, пытался их задавить, не выпустить из себя, но моя плотина напора этой реки не выдержала.
— То есть, группа вновь собралась?
— Да. На сегодня состав «Очертания» таков: Илья Матвеев — на барабанах, Алексей Овчинников — на бас-гитаре, Наталья Васильева — на клавишных, Валерий Карякин и я — на гитарах. Записан альбом «Город тайн». Сейчас ведутся работы над новым альбомом. Некоторые песни мы выложили в группе. В ближайшее время выложим песню гр. «Кино» «Видели ночь». Над ней сейчас работаем.
— Очень рад за тебя и «Очертание». Какие планы на будущее? И что бы ты мог пожелать читателям рубрики «Гастроли по пятницам»?
— Планы на будущее — творить, играть, выступать, пока Всевышний позволяет. Пожелания? Относитесь ко всем так, как вы хотите, чтобы относились к вам.
На примере «Очертания» я понял, что рок-музыка для Андрея Васнёва — не дань бесшабашному отрочеству, а чувство и желание реализовывать себя снова и снова. Мы отыграли много совместных концертов, и я всегда радовался и восхищался их профессионализмом, сыгранностью. Но больше всего мне нравится лирика и мелодика песен Андрея. Я желаю им долгой творческой жизни и новых, ярких концертов!
Фото из личного архива Андрея Васнёва