Антон Струнин: У нас еще все впереди
Опубликованные видеозаписи с нарушениями на избирательных участках в Пензе и области наделали немало шума. Многие стали предполагать, что обнародование роликов именно сейчас имеет свою подоплеку. Так ли это? Об этом и не только наш корреспондент пообщался с координатором Штаба Навального* в Пензе Антоном Струниным.
Олег Звонов: Добрый вечер, Антон. Давай поговорим о том, что делал и делает штаб Алексея Навального в Пензе, начиная с прошедших выборов и до дня сегодняшнего. Я знаю, вы причастны к событиям которые сейчас многие обсуждают. Конечно, мы не обойдем ситуацию с отравлением, и как это отразилось на пензенском Штабе. Но сначала хотелось бы также узнать твое отношение к прошлым губернаторским выборам. Была ли на самом деле какая-то серьезная заявка от коммунистов? В Пензу приезжал Максим Шевченко ( член правления «Левого Фронта»). Мы общались с ним и с Сергеем Падалкиным (координатор движения «Левый Фронт» в ПФО) на тему выборов. Они излагали достаточно интересные, здравые мысли. С Анной Очкиной (кандидат от «Справедливой России») тоже разговаривал. Была надежда на настоящую борьбу. И такой результат. Все мои знакомые говорят, что это все превратилось в договорной матч. И Шевченко здесь потом не появился, и кандидата коммунисты выдвинули такого, который не мог составить Белозерцеву конкуренцию. Что ты об этом думаешь?
Антон Струнин: Я не хотел бы в таком ключе комментировать. Договорной ли это был матч или нет. Тут можно гадать, выдвигать какие-то версии, но я этим заниматься не хочу. Это внутреннее дело этих партий. Может быть, нам бы хотелось увидеть более сильных кандидатов. По каким причинам они не смогли участвовать, этого я не знаю, а гадать не буду.
Олег Звонов: Были заявки федеральных политиков, тот же Шевченко готов был участвовать, и как кандидат и как член команды, но не случилось.
Антон Струнин: Ну, кроме Максима Шевченко, по-моему, никто больше из федеральных политиков и не заявлялся. На моей памяти у нас до этого на всех выборах присутствовал Владимир Жириновский. Как только начиналась выборная кампания, на плакатах ЛДПР я его всегда видел. Ну, участвовал федеральный политик, ну и что от этого? Что это дало? Можно ведь и так на это посмотреть. Я, конечно, понимаю, что Жириновский это отдельная история, и об этом серьезно говорить нельзя, но, тем не менее, я повторюсь, всегда хочется иметь самых лучших, самых сильных кандидатов. Но в этот раз нам не повезло. Не получилось поучаствовать тем кандидатам, которых мы хотели бы видеть. Но я бы не стал строить предположения, что там кто-то с кем-то договорился.
Олег Звонов: Это хорошая позиция — позиция политика. Почему я, собственно, задал этот вопрос. У вас есть проект «Умное голосование» (Его смысл заключается в том, чтобы сконцентрировать максимальное количество голосов протестно настроенного электората у того оппонента власти, который ведет наиболее активную кампанию и имеет наилучшие шансы набрать больше голосов, чем административный кандидат-единоросс. — Прим. ред.)
Антон Струнин: По поводу «Умного голосования» давайте я сразу поясню. Именно на губернаторских выборах оно не то чтобы не применимо, но использовать его нет необходимости. Потому что в сам закон «О выборах губернатора» вшито уже какое-то подобие «Умного голосования». Сначала мы голосуем за любых кандидатов, и если никто из них не набрал больше 50%, то происходит второй тур выборов. По сути дела, голос за любого кандидата, кроме административного, снижает шансы административного кандидата стать губернатором, и увеличивает шансы на второй тур. А сюда уже выходит тот, за кого больше всего проголосовали, то есть самый сильный соперник административного кандидата. Это и есть, по сути, «Умное голосование».
Олег Звонов: Создание альтернативы, назовем это так.
Антон Струнин: Умное голосование в любом бы случае дало бы такую рекомендацию. (голосовать за любого, кроме Белозерцева — Прим.ред.) Даже если бы был и Шевченко и любой другой кандидат. Если бы мы назвали какого-то конкретного кандидата от «Умного голосования», то мы бы могли уменьшить процент голосующих в целом оппозиционно настроенных людей, потому что кто-то бы решил: раз только за этого, тогда я вообще не пойду на избирательный участок.
А на выборах депутатов, где выборы проходят в один тур, там и применяется «Умное голосование». Здесь как раз важно, чтобы кандидат был сильным изначально, потому что «Умное голосование» само по себе лишь консолидирует оппозиционные голоса, а не добавляет их к пустому месту. То есть человек должен из себя хоть что-то представлять, чтобы выиграть.
Олег Звонов: Давай поговорим, как отразилась на вашем штабе ситуация с отравлением Алексея Навального. Эта история с его отравлением, она, на мой взгляд, сильно прибавила ему сторонников. У нас говорят — голосуй сердцем. Он человек мужественный, выступает против системы, и ничего его не останавливает. Чтобы там не говорили, но после этой истории сторонников и сочувствующих ему прибавилось.
Антон Струнин: Если мы говорим конкретно про пензенский штаб, я бы не сказал, что произошло резкое увеличение активистов. Прежде всего, увеличилась аудитория. Люди стали больше следить, подписываться, в таком ключе.
Олег Звонов: Я об этом и говорю. Мы же в засаде все сидим, и стартуем, когда все становится понятно уже…
Антон Струнин: Да, современному человеку выйти из состояния комфорта тяжело. И чтобы что-то сделать — это целая история. Нужно найти свободное время, пойти его потратить не на какую-то приятную штуку, а на дело с неизвестным результатом да к тому же с риском. Поэтому, естественно, людей, которые что-то делают, их мало. Это не только к политике относится. Конечно, отравление Навального пополнило ряды его сторонников. Это абсолютно точно было. Но на примере пензенского штаба я не могу сказать точно, это субъективное ощущение. У нас в России, конечно же, очень много людей принимают решение сердцем. Они видят не только само событие, что человека отравили, они видят всю предысторию этого события.
Олег Звонов: Они в принципе и раньше видели его действия, но из-за этой ситуации они сердцем встали на его сторону. Это четко видно. Если раньше люди воспринимали его как «американский проект», то сейчас он перестал им быть даже для зомбированных телевизором людей.
Антон Струнин: Да, отношение людей изменилось. Оно поменялось не за два месяца, а за все эти годы. Я являюсь сторонником Навального с 2012 года, и какие-то группы в его поддержку создавал еще до всяких штабов. Мы митинги устраивали на общественных началах, на одном энтузиазме. И я вижу, что отношение к нему на протяжении всего этого времени меняется. Хотя тогда у Алексея Навального еще и известности такой не было.
Когда люди еще не имели четкого представления о том, кто такой Алексей Навальный, его известность была токсичной, прямо так скажем. Так как она была по большей части сформирована пропагандой с госканалов. В 2017 году он стал более известен, и о нем стали больше узнавать не из телевизора, а по его реальным делам. С тех пор произошли еще более разительные перемены. Люди стали больше его принимать, потому что познакомились с его настоящими делами, публикациями, и стало меньше отторжения. А уж когда все увидели, что его преследуют, и даже покушались на его жизнь, в головах все поменялось еще сильнее. Я бы не сказал, что это произошло по щелчку, это все медленно менялось. Но такое событие сработало как катализатор.
Олег Звонов: Этот интерес ощущаем в цифрах?
Антон Струнин: Да, статистика есть. Всплеск интереса конечно же был, но он постепенно также и схлынул, так как это хайп, но уровень интереса поднялся. Подписчиков стало больше. Увеличение, конечно, произошло.
Олег Звонов: Вернемся к губернаторским выборам. Что входило в работу пензенского Штаба, помимо «Умного голосования», наблюдения? Сейчас опять пошел хайп по поводу безобразия на участках. Высказываются разные версии почему, они сейчас всплыли в сети.
Антон Струнин: По этому вопросу мне есть что сказать. По сути, наши же волонтеры и смотрели эти видеозаписи, и почему это произошло именно сейчас, я тоже могу объяснить. Мы долго смеялись, когда телеграм-канал «Сурский край» это опубликовал. Такое ощущение, что ведет его какой-то школьник. Что первое в голову взбрело, то и написал. Я имею в виду, что какие-то силовики специально выждали время, а потом предали огласке.
За неимением настоящей публичной политики все в России скатывается в конспирологию. Сидят какие-то так называемые политологи, я не знаю, как их назвать, какие-то люди, якобы с экспертным мнением, просто из головы берут какую-то фигню, первое, что пришло в голову, то и пишут.
Олег Звонов: У меня, если честно, складывается впечатление, что все эти политологи сидят в желтом доме. Они часто обладают такой информацией, что как журналист я завидую их инсайдам, но эта такая себе аналитика.
Антон Струнин: Возвращаясь к истории с видеозаписями. Их обнародование задело власть, мы видим это по реакции. Есть такое движение «Голос». Там остались люди, которые работают на общественных началах. Они уже много лет записывают в качестве волонтеров все, что могут. Ростелеком ведет трансляцию с избирательных участков каждые выборы, жаль, правда, камеры не везде стоят. В Пензенской области, кажется, 200 участков из 1 000 были оборудованы видеокамерами. Вот где они были, по этим участкам и записали. Но это очень большой объем информации, учитывая что теперь голосование трехдневное… Поэтому и вскрылись факты спустя два месяца после выборов. Чтобы посмотреть все три дня голосования с одного участка, можно потратить весь день, даже если ты будешь это делать ускоренно.
Да и смотреть стали не сразу после выборов. Через какое-то время вернулись к этому моменту. Две недели назад мы обнаружили, что на избирательном участке №104, на улице Чаадаева в Пензе вместо голосования в субботу проводили поминки. Там расположен Институт регионального развития Пензенской области (!). Мы не ожидали такого трэша. Оправдания были следующего рода: так как ранее было запланировано мероприятие (поминки), их решили провести. А голосование, вроде как в соседнем кабинете проводили. Но постойте, горизонт планирования поминок, он не три месяца как у выборов. Вот это самое интересное.
Мы стали отсматривать записи дальше и нашли в Бессоновке 377-й участок, где осуществили вброс. Там члены избирательной комиссии закрыли плакатами видеокамеры и вбросили бюллетени, не подозревая, что это все равно было видно на записи, так как плохо прикрывали, еще и звук записался, как они все это обсуждают. Так что мы получили достаточно интересную вещь, которой мы поделились.
Почему я говорю, что это наши волонтеры? По факту я всех этих людей знаю. Это общее дело. Мы не стали сами выступать источником, потому что есть более профессиональные журналисты. Я думаю, что скоро опять же всплывут всякие интересные штуки. Потому что, когда мы увидели это безобразие в Бессоновке, оказалось, что там директор школы пришел и все это организовал.
То есть никакого заговора против бессоновского начальника нет, я его даже не знаю. Заговор — это бред из головы админов канала «Сурский край». Просто мы увидели, как нагло ведет себя комиссия на данном участке, и нам показалось логичным посмотреть и остальные в Бессоновке. Там еще на двух участках мы обнаружили похожие действия: на 374 и 378. Это традиция у них такая, какая-то явно отработанная схема действий, которая из года в год повторяется, а без камер им еще легче — прикрывать ничего не надо. Только выставить часового на воротах, и пожалуйста, вбрасывай сколько хочешь. Благодаря видеокамерам мы смогли увидеть то, что там происходило всегда. И это опубликовали.
Олег Звонов: Никакой конспирологии, просто методичная работа. Новый прозрачный мир, все становится потихоньку явным.
Антон Струнин: Но, к сожалению, мало у нас видеокамер. Думаю, что их будут все меньше устанавливать после таких скандалов. Если будет больше камер, то выборы станут более честными. Мы будем пытаться наказать этих людей. Может быть, правоохранительная система сработает в том смысле, что хоть к ним применят какие-то меры.
Олег Звонов: А вы как политическая организация будете добиваться, чтобы завели уголовное дело?
Антон Струнин: Мы можем только предать гласности происходящее. Мы не имеем такого политического веса. На данный момент издание «7×7» взяло эту роль на себя. Они отправляют запросы. Мы ждем, что им ответят.
Олег Звонов: На предстоящих выборах в Госдуму нет мыслей о выдвижении своего кандидата? Альтернатива-то какая? Коммунисты? Но они что-то в последнее время печалят. А уж когда они начинают свои лозунги кидать, просто становится страшно.
Антон Струнин: Всем хочется, чтобы был хороший кандидат, который тебе нравится больше всего, чтобы он был такой, как ты хочешь. И если бы у нас такой человек был, мы бы его всячески поддержали, вложились своими ресурсами, чтобы он стал кандидатом, собрал все подписи, которые нужны и участвовал в выборах. Сейчас я не могу сказать, что такой человек есть. До выборов еще достаточно много времени, может, и появится, но загадывать пока сложно. Если вы подразумеваете меня, то я не чувствую, что это мой уровень — депутат Госдумы. Какого бы я мнения не был о тех, кто там в депутатах сидит… Если условного Сергея Есякова заменить на меня, думаю, хуже не станет, это точно. От него пользы ноль. Понятно, что заменить можно на любого, но пройти весь путь и стать депутатом, на это требуются серьезные силы, нужно преодолеть много барьеров, и нужно представлять из себя по-настоящему уникального человека, чтобы люди за тебя проголосовали как за депутата Госдумы. Пока я не тяну на это, так скажем.
Но мы работаем и у нас все еще впереди!
Олег Звонов: Спасибо, Антон, за содержательный разговор.
Источник фото и видео: https://7x7-journal.ru/, личный архив Антона Струнина
*Является структурным подразделением ФБК — НКО, включенной в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента; обе организации являются экстремистскими и запрещены на территории России.