Жизнь замечательных людей. Пять пензенских мэров
Безусловно, самая яркая и харизматичная фигура на пензенском Пантеоне, храме всех богов, это Александр Серафимович Калашников, заслуженный строитель, почетный железнодорожник, почетный гражданин города и даже почетный доктор ПГУ, как говорят, имевший в узких кругах ласковое и емкое прозвище «Кирпич».
«Видел я трех царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут, — писал в свое время Александр Сергеевич Пушкин.
Мы же постараемся вспомнить сегодня мэров нашего замечательного городка. Чем отличились, чем запомнились горожанам с обывательской точки зрения.
Безусловно, самая яркая и харизматичная фигура на пензенском Пантеоне, храме всех богов, это Александр Серафимович Калашников, заслуженный строитель, почетный железнодорожник, почетный гражданин города и даже почетный доктор ПГУ, как говорят, имевший в узких кругах ласковое и емкое прозвище «Кирпич».
Первый и, наверное, последний всенародно избранный мэр, руководивший городом двенадцать лет. Любил казаться простачком, носить кепку а-ля мега-звезда Лужков и вообще быть мэром «от народа». Своим парнем.
Его, как и Мутко, отличало хорошее знание русского языка, ведь на стройке и в должности мэра это крайне важно. Но надо отдать должное: по отзывам коллег-журналистов действительно был открыт к общению, не окружал себя тройным кольцом охраны в Администрации, и к нему всегда можно было спокойно попасть на прием. К мнению прессы и общественности прислушивался, город и ЖКХ знал от и до. И простачком совсем не был.
Из грандиозных строек и преобразований вспоминается лишь онкоцентр, личный домик мэра (по тем временам шикарного, а ныне весьма обычного), построенного невесть на какие деньги (хотя это объяснялось хорошими заработками на БАМе. Интересно только как умудрился сохранить капиталы в лихое безвременье девяностого года? В золоте что ли хранил или в гречке?), да выросшая как сморчки на пеньке точечная хаотичная застройка непонятными торгово-офисными объектами. Чаще всего почему-то на красной линии. Где и строить-то нельзя, чтобы не уродовать город.
Далее за дело взялся губернатор Бочкарев. Кончилися игры в демократию. И на посту мэра стали появляться верные ему до поры и времени (не будем употреблять слово «опричники») апологеты и соратники.
Яркой кометой промелькнул легендарный Александр Пашков (как говаривают злые языки, которым мы не верим, с прозвищем «Длинный»). Взялся за дело рьяно. Можем ошибаться (если не правы, Александр, надеемся, корректно поправит), но это в эту светлую голову пришла гениальная идея замостить верх Московской злосчастной плиткой, тут же пришедшей в негодность и еще долгие годы радовавшей горожан экстримом, вывихами и переломами.
Правил Александр Владимирович недолго. Из заслуг можно вспомнить расширение ул. Пушкина и нескольких других улиц со скандалами, интригами и черным фэншуем. Но дело, безусловно, полезное и нужное в отличие от легендарных «фонтанов им. Пашкова», в которых отродясь не было воды, и сноса пивных шатров на Фонтанной площади, любимого места отдыха горожан. Впоследствии, уже не будучи мэром, Александр Владимирович умудрился рассориться с сюзереном.
На смену Пашкову пришел верный оруженосец губернатора Роман Чернов (в народе якобы ласково величаемый рОман). Нрав имел крутой, не терпел любую критику (один блогер, рьяно критиковавший Романа в блоге, был вынужден закрыть блог и уйти в подполье, больше нигде и никогда рта не открывая о пензенской политике, после вежливого звонка из соответствующих органов. Говорят, что Чернов был в ярости).
На запросы депутата госдумы от КПРФ Владимира Симагина о зарубежных поездках за счет бюджета гордо не отвечал. А в 2012 году одинокий пикетчик и активист от КПРФ П. Барабанщиков, выступавший против повышения цен на проезд в общественном транспорте, был избит неизвестными. Злочинцев не нашли, а администрация подала заявление в органы по факту распространения ложных слухов, порочащих честь и достоинство мэра. Правил городом Роман Борисович достаточно долго. Девять лет.
Из заслуг вспомним лишь мощение мраморной плиткой низа Московской за 340 миллионов рублей, да волшебное превращение проекта общественного туалета в ТЦ «Высшая лига». С шефом поссорился, уже пребывая на посту первого заместителя председателя правительства Пензенской области, после резкой критики от Василия Кузьмича, что «будучи на посту мэра, Чернов снял с себя ответственность за благоустройство города».
Следующим небожителем от великого и неповторимого губернатора стал Юрий Иванович Кривов. Человек интеллигентный, весьма образованный, где-то даже прекраснодушный и умеренно-либеральный. Прекрасный певец и игрец на гитаре. Записал даже небольшой альбом песен типа романсы в своем исполнении.
Но только одна проблема. Человек из Заречного, города со своим своеобразным менталитетом, ничего общего с пензенским не имеющим. Особых дел натворить не успел, умчался на повышение в город-герой Севастополь. Но по отзывам коллег, был мэром открытым, всегда легко идущим на дискуссию и прислушивающимся к общественному мнению. И даже начал стоимость муниципального имущества выяснять и открытие портала «Открытая Пенза» поддержал. Что для города было не плохо.
Что сказать о нынешнем градоначальнике? Чем запомниться он? Сухими пресс-релизами и отписками на запросы журналистов? Постоянным мельканием на фото-отчетах в соцсетях с шести утра и до девяти вечера? Или перенесенной стелой Героям с Соборной площади подальше от прянично-кремового собора? Время покажет. Еще не вечер.
С другой стороны, радует, что наши мэры не такие как господин Веркеенко из Владивостока. Во Владивостоке, по-видимому, нерешённых проблем не осталось, поэтому мэр города озадачился созданием нового имиджа своей администрации. Виталий Веркеенко заставил городских чиновников установить на все служебные телефоны неофициальный гимн города вместо гудков. Также мэру надоели портреты чиновников, он распорядился сменить их на картины с пейзажами Владивостока.
Веркеенко назвал эти перемены «выстраиванием идеологии, в парадигме которой должна работать команда», а новый рингтон, по его словам, должен напоминать всем об этом.
Все может быть лучше, все может быть хуже. Значит — все хорошо! Источник фото: penza-gorod.ru