СУРСКИЙ КРАЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТВОРЧЕСТВЕ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ. Часть 3
На повестях Романа Волкова рассказы о пензенских ужасах в современной русской беллетристике у нас не закончены. Откатимся на пятнадцать лет назад и посмотрим, что писалось и публиковалось в начале нового тысячелетия.
4. Илья Червяков. Смертельно зелёный.
Как ни забавно, фамилию инфернального злодея из повести Романа Волкова «Тьма из подвалов», носил (надеемся, носит и поныне) автор криминального боевика «Смертельно зелёный».
«Криминальный боевик» — жанр, близкий к «ужастику». Особенно стилем:
«Располовиненное тело тряпками разлетелось в стороны, но несколько осколков ударили в Сашину грудь и рассекли щеку и ухо». Каково написано, читатель, а? Итак «всю дорогу», кроме тех мест, где главный герой, от имени которого ведется повествование, с любовью рассказывает о своем оружии — «АУГе» и «Марголине» и подводит идейную базу под свои преступные действия идейную базу.
Герой — маньяк, помешавшийся на защите природы от «мерзких и гнусных двуногих существ», руководствующийся девизом «Ничто не слишком!». А проживает герой на Западной поляне. Причем внимательный читатель может вычислить, в каком конкретно доме. «Это я порядочный и добрый человек. А они — губители леса. Совсем обурели от жадности. Темные люди. Я ваш судья и палач. Я единственная управа на таких, как вы. Это раньше я боролся только с техникой, с тракторами и бензопилами. Спасал любимый лес, как мог. А теперь я меч сокрушающий, ибо не в железах зло, а в двуногих тварях, ими управляющих. Как стало хорошо сейчас в лесу на Западной, когда я отстрелял пару десятков молодых и старых вандалов — алкашей, которые поганили травку на полянках объедками и поджигали бычками сухую листву.
Спасибо мне и пожарным. Мы все тушили. Но сколько было можно вас прощать. Теперь вы боитесь леса, а не он вас. А не было бы вас, гнусных, и я бы не висел на крючке у эфэсбешников. Это им первым в голову пришло провести аналогию между всеми моими делами. Они почувствовали мою любовь к зеленому, а не менты. Только не надо за мной гоняться. Я не террорист, не убийца и не отброс общества. Просто я природу люблю и немножко вышел из себя. Но бог видит, как я долго терпел. Я же ходил на сборы зеленых и экологов на улицу Кирова. Думал, люди делом занимаются, а они языком болтают. Не дело это, а я люблю поработать».
Очень любопытно описание ограбление знаменитого пензенского магазина.
«Все мое оружие, кроме первой двустволки и малокалиберной винтовки, было куплено на деньги, которые я получил, ограбив магазин «Электроника». Я давно разработал план, но если бы у меня не было дорогостоящих запросов, так и не осуществил бы его. В этом магазине тогда не было охраны, и была всего одна касса в правом крыле, где оплачивали и аудио, и видео, и бытовую и оргтехнику. Выручки должно было быть с такого количества отделов под вечер не менее пары тысяч баксов. Выбрал день предпраздничный. 28 декабря. Все разорялись на подарки. Снега не было давно, а на льду следов не останется. У Лешки взял напрокат газовый «Макаров», одел норвежскую шапочку и зашел в магазин с большой мягкой сумкой. Прошелся по отделам. Прошелся еще раз. Народу много, но в форме ни одного человека. Какой-то толстый дядя выбрал себе громадный телевизор. Пришлось дождаться, когда он его оплатит. Уж больно соблазнительная сумма. Подошел к кассе, когда около нее никого не было. Закрыл лицо маской с прорезями. Сунул в окно сумку и сразу ствол кассирше в нос.
Она трясущимися руками ссыпала банкноты, стараясь не смотреть на меня. Я быстро выскочил на темную улицу и, завернув за угол, бегом обогнул здание. А там, пробежав через два двора, оказался у своего подъезда. Спокойно поднялся на второй этаж и зашел в квартиру. Так просто я совершил первое и единственное свое преступление с корыстной целью. Денег оказалось почти в десять раз больше, чем я ожидал. Хватило и на гараж, и на «Оку», и на оружие с боеприпасами, и еще осталось. Никакой зарплаты бы не хватило, конечно». У героя висит на хвосте ФСБ, но находят его бандиты, которым он перешел нечаянно дорогу. «Ехал на работу на «Оке», вдруг подрезает на проспекте Строителей знакомая «Фронтера». Я назад, а меня зажали сзади «мерсом». Не успел я свою пушку достать из кобуры, а меня уже вытаскивают. Сразу двумя ударами мне дыхание перебили, мешок на голову, обезоружили и в «Мерседес» запихали. <…> Ехали недолго. Скорее всего, в какой-нибудь Арбековский коттедж». «У Очкарика есть еще хата. Она на Западной, рядом с котельной. Там сборный пункт боевиков и лаборатория, в которой наркоту делают. Коттедж кирпичный, рядом с радиостанцией «Европа-плюс».
Маньяк-супермен уничтожает банду. В ФСБ довольны и предлагают «работать» под своей «крышей». Но у героя свои планы: «Выпустили меня, а зря. Никакой пользы я вам не принесу, и работать на вас не собираюсь. Я, после ограбления «Электроники», оформил себе загранпаспорт. Моя дочка мечтала уехать в Африку, а там надо носорогов спасать. Правда, в Зимбабве, где их надо спасать, мне визу не дали. Я остановился на Экваториальной Гвинее. В ихней столице Малабо народу живет меньше, чем на Западной. Может, там я приживусь, где меньше цивилизации. <…>Только плачет, оставшись без защиты, лес, и грустят сегодня городские собаки, у которых не стало единственного, наверное, покровителя. Но осталась идея. Она еще может посетить чью-нибудь отчаянную голову. И пусть посетит».
Пензяк, задумайся, прежде чем бросить бутылку в перелеске!
5. Сергей Евин. Киберпанк на Суре
Говоря о леонидовских страшилках, нельзя не вспомнить вышедший за 15 лет до волковской книги «отрывок из романа» (это название авторского жанра такое) «Киберпанк на Суре».
«Обув высокие до колен ботинки — модель «погибший альпинист», я вышел на улицу. Слабый ветерок колол лицо и обжигал легкие на вздохе. Город мой — Пенза —переживал последствия взрыва базы химического оружия в Леонидовке».
«Но если мозги как-то защищала водка, то легкие были забиты плотно, как трубка Мефистофеля: встречались кайфарики, у которых просто шел при разговоре изо рта красный дым. Но таких отлавливали «полары» - войска ситуационного контроля, управляемые городским диктатором Басмаченковым. Диктатор получил ярлык на город от «черных горцев» сроком на сто лет. Допивая, я огляделся: в баре сидели и неспешно беседовали «господа-удавы» — суровые мужики — водилы большегрузных машин, вывозивших химическую грязь».
«Я взял еще граненный водки и плавно стал смещаться в коридор. Там меня дернул за рукав средних лет чандала давно выгнанный из отошедшего полностью к кришнаитам Мокшана. «Дай циклодолу! Глаза свело!» — потребовал он».
Тревожным набатом прозвучало в произведении суровое предупреждение автора.
«Потом еще было несколько десятков случаев заболеваний от чтения мутировавших книг: схождение с ума (чтение «Идиота» Достоевского), превращение в насекомых («Превращение» Кафки) и т.д. Мутировавшие книги были под страхом смерти запрещены и уничтожались. При заражении библиотеки детям рассказывались на ночь ужасные истории, а подростки хвалились друг другу: «Вчера вечером полистал одно собранье сочинений… Такой приход: «Прозрачные вещи», «Смотри на Арлекинов!», «Смех в темноте»…».
Большинство населения вняло ему. Библиотеки массово перекочевывают в утиль. Но чьи-то руки до сих пор ежедневно тянутся за очередной дозой к книжной полке. Так что…
Продолжение следует….