ПЕНЗА: ЭКСТРЕМИЗМ НА «ГАЗОННЫХ» ПАРКОВКАХ
Когда-то очень давно, будучи еще пионером Советского Союза, я увидел в журнале «Человек и закон» (там на последней странице публиковались факты из жизни «загнивающего» Запада) одну карикатуру. Тетка, глядящая в иллюминатор самолета, говорит своему спутнику: «Знаешь, сверху хорошо видно, как много еще осталось места для парковки». Тогда, в начале 80-х, юмора я, как и тысячи моих соотечественников, не понял, потому, наверное, и запомнил и иллюстрацию, и текст под ней. Время понимания пришло только сегодня.
Летом прошлого года Пенза заняла 52 место из восьмидесяти трех в рейтинге регионов России по обеспеченности легковыми автомобилями. На тысячу жителей у нас приходится 265 личных авто. Это меньше, чем в Камчатском крае и в среднем по стране (472 и 285 автомобилей соответственно), но намного больше, чем, например, в Чукотском АО (88 автомобилей).
Много это или мало, и сколько, каких и где для такого количества машин требуется парковок — пусть решают специалисты, к примеру, городской администрации. Хотя, конечно, сегодня даже не великим знатокам в области урбанистики видно, что автостоянок в Пензе катастрофически не хватает. Причем вопрос, который, казалось бы, носит чисто прикладной характер, уже приходится рассматривать с точки зрения этических, правовых и даже уголовных норм.
До последнего времени я относился к окружающим жилые дома парковкам из десятков и сотен автомобилей философски, как к неизбежному злу. А в гражданах, что заботливо огородили с какой-то стати ставшие «ихними» места перед подъездами железными колышками и натянули между ними металлические тросы, видел лишь вчерашних гопников. Которым цивилизация и время дали возможность сменить их резиновые сапоги на турецкие мокасины, а Явы, ČZ-ты и мопеды — на подержанные иномарки. Но собственно гопниками они от этого быть не перестали, так как экономические реформы, увы, не в силах были изменить примитивное устройство их мозга.
Внутренний мир этих индивидуумов так и остался весьма ограниченным, примерно три на четыре квадратных метра, в пределах парковочного пространства, огороженного тросиками и цепочками. С другой стороны, демократические процессы до предела обострили их собственнические рефлексы, и с некоторых пор просто жлобство стало жлобством воинствующим. Не раз приходилось слышать, как поставленные «не на том месте» машины царапают, прокалывают им покрышки, обливают краской и даже поджигают. Конечно, металл все стерпит, но и это уже, как порча чужого имущества, тянет на уголовную статью. Но вот что мне рассказал мой хороший знакомый неделю назад.
За несколько дней до Нового года его теща привезла внучку на новогодний утренник в детском саду, поставив свою «пятнашку» на свободное место в ближайшем дворе. Вернувшись через два часа, она увидела перегораживающую выезд машину и ее владельца — «хозяина» участка. После десятиминутных препирательств он милостиво отпустил женщину, а через пять минут, перед перекрестком, у ее автомобиля отказали тормоза. К счастью, скорость была невысокой. Вызванный по телефону зять отбуксировал машину к ближайшей СТО, где мастер обнаружил тормозной шланг, перерезанный в двух (!) местах. Для подстраховки, так сказать.
Вот, в принципе, если без эмоций, и весь рассказ. И теперь женщина, которая помнит в лицо и хозяина, и номер машины, думает — подавать ли заявление. Страшно, конечно. Страшно подумать, что может твориться в головах у людей, запросто идущих на такое по такому ничтожному, казалось бы, поводу.
Но самое ужасное в таких историях то, что сегодня всякий даже не подумает усомниться в их достоверности, а лишь покачает головой: «До чего дожили». А ведь это, ребята, даже если грубо отбросить все рассуждения о ценности человеческой жизни и прочие этические сопли и заповеди, а ограничиться лишь Уголовным кодексом, это – ни более ни менее как покушение на убийство.
И пока нам тут ежеминутно втирают об опасности экстремизма, издают по этому поводу труды и наглядные пособия, читают лекции и проводят семинары, экстремистом может стать любой вооруженный острым предметом гопник из соседнего подъезда или наркоман, режущий людей на спор за дозу.