От «ТоН-Инвеста» к «Инвест-Гаранту»: финансовая пирамида провинциального масштаба
Задержание руководителей «Инвест-Гаранта» вызвало немалую бурю эмоций среди читателей местных и федеральных СМИ. Не все вспомнят, но в начале 90-х существовала компания со схожим название: «ТоН-Инвест»». Руководитель которой ставил не менее амбициозные цели.
Лотерея: пробный шар
Евгений Скобликов провозгласил беспроигрышное с точки зрения чаяний граждан направление деятельности — создание в Пензе цивилизованного рынка жилья. Как спустя несколько лет заявил его адвокат Владислав Петряев: «Идеально он рассчитал, что финансовая схема должна принести прибыль и дать не очень богатым гражданам возможность постепенно выкупить квартиру».
Но началось все четверть века назад, когда в 1992 году в киоски «Спортлото» поступили билеты лотереи недвижимости АО «ТоН-Инвест» по 50 рублей. В качестве выигрышей были обещаны 1-комнатная квартира, дачи, гаражи, видео- и аудиотехника.
Если учесть, что стоимость обычной «однушки» тогда составляла минимум полмиллиона рублей, частная лотерея выглядела подозрительно. К тому же газетчики выяснили, что во время объявления лотереи на балансе АО не числились ни дачи, ни гаражи, ни тем более квартира.
Напрашивался вывод, что учредители лотереи собирались приобретать выигрыши на выручку от продажи билетов, что с учетом их высокой цены, вялой реализации и близкого срока розыгрыша представлялось сомнительным. Так и случилось: лотерея «сдулась».
Мы пойдем другим путем…
Но в начале 1993 года 53-летний Евгений Скобликов продолжил свои изыскания. Оперируя данными о том, что всего за год стоимость квадратного метра жилья в Пензе выросла в 15 раз (с 1,3 до 20 тысяч рублей), Скобликов предупреждал: «Если у кого и есть какие-то сбережения, через год они обратятся в ничто». И указывал выход:
«Мы предлагаем самую выгодную на сегодня схему вложения и сбережения средств. Клиент перечисляет на счет АО кратную стоимость 1 кв. м общей площади, а АО «ТоН-Инвест» выдает сертификат на право собственности в натуральной форме. Ежемесячно будет выводиться курсовая стоимость 1 кв. м и, следовательно, владелец сертификата будет иметь полную компенсацию удорожания жизни».
И дело, поданное под соусом выплат не только высоких процентов по вкладам, но и приобретения жилплощади в рассрочку, пошло. Вкладчикам предлагались квартиры как в строящихся домах, так и приобретаемые фирмой на вторичном рынке. Активная кампания в местной прессе и на ТВ принесла кратковременный эффект — сотни пензенцев понесли свои деньги в «родную» пирамиду.
Вскоре у АО появились еще две дочерние структуры, и предприятие ученого-экономиста превратилось в концерн, за два года собравший с населения 2,5 млрд. рублей. К слову, за первые месяцы его деятельности 154 человека успели получить либо крупные суммы денег, либо квартиры.
В эпистолярном жанре
Осенью 1995 года региональное управление налоговой полиции возбудило в отношении «ТоН-Инвеста» уголовное дело по факту уклонения от налогов. 25 апреля следующего года Скобликова и его партнера по бизнесу, специалиста по ценным бумагам Игоря Воложанина, арестовали и поместили в следственный изолятор №1.
Летом 1996 года из изолятора вышло обращение Евгения Скобликова к правозащитной общественности, в котором говорилось: «Я был арестован по сфабрикованному обвинению. За 6 месяцев проверки налоговая полиция предъявила сокрытие доходов в размере 607 млн. рублей. Однако 607 млн. — это оборот обеих фирм, а доход в лучшем случае мог быть 60 млн.»
Кроме того, Скобликов сообщал на волю:
«Я кандидат экономических наук, автор двух изобретений и значительного объема научных трудов, преподавал в вузах и часто выступал по телевидению и радио… Мы при всех минусах дали людям 85 квартир, но теперь 175 акционеров компании остались ни с чем, и их усиленно агитируют писать на меня заявления».
В декабре 1996 года подследственные начали знакомиться с материалами уголовного дела, насчитывающего 79 томов. Игоря Воложанина выпустили под подписку о невыезде, позже он ударился в бега и благополучно скрылся от следствия.
Тюремные тетради
Сидя в СИЗО, Евгений Скобликов не имел возможности заниматься практической деятельностью, зато много теоретизировал. В опубликованных в местной прессе выкладках он популярно доказывал, что финансовая пирамида — нормальный экономический инструмент, скорее даже прогрессивный, чем мошеннический. И широко при этом используемый.
«Такие ли уж бяки-буки Мавроди и Константинов? — вопрошал Скобликов. — Государство значительно раньше их и с куда большим эффектом использовало свойства финансовых пирамид в своих целях... Сбербанк точно так же никогда и никуда деньги населения не вкладывал, а проценты выплачивал за счет новых поступлений, оставляя основную массу накоплений в качестве бесплатного финансирования госрасходов».
Автор делал вывод о том, что как бы ни ругали Мавроди и Ко, они имели перед собой образец хорошо отработанной системы безболезненного изъятия денег у граждан. В качестве примера Скобликов приводил как рухнувшую к тому времени пирамиду ГКО, так и запущенную с подачи государства новинку – еврооблигации.
С этими выводами, конечно, можно было тогда поспорить, но финансовый кризис, случившийся в стране менее чем через полтора года после публикации, косвенно подтвердил правоту автора в зыбкости любого уровня финансовых пирамид, не подкрепленных серьезными активами.
Мой дом — тюрьма
Ранней весной 1997 года на первом заседании в Ленинском райсуде прокурор просил для Скобликова, уже отсидевшего к тому времени в СИЗО 22 месяца, 9 лет лишения свободы. Скобликову инкриминировались две статьи УК: мошенничество и уклонение от уплаты налогов.
После вынесения обвинительного заключения Скобликов заявил: «Я виноват перед людьми в том, что произошла такая ситуация. Я оказался плохим руководителем, не смог предугадать чудовищной инфляции и оказался крайним». А его адвокат сказал: «Люди, не получившие квартир, жаждут крови. А правоохранительным органам, по всей видимости, нужно создать прецедент».
Окончательный вердикт был вынесен лишь 23 июня 1998 года. Скобликов готов был уже признать себя виновным по нескольким эпизодам нарушения налогового законодательства, но судья признала его виновным по статье «Мошенничество по сговору в особо крупных размерах» и приговорила к 6 годам лишения свободы с конфискацией.
Впрочем, по словам его защитника, никакого имущества у осужденного не было: находясь в СИЗО, он развелся с женой, и теперь сам не имел крыши над головой. Тем не менее, хотя общая сумма исков пострадавших и составила 1,6 млрд. неденоминированных рублей, сам Скобликов уверял, что останься он на свободе, то сумел бы возвратить как минимум две трети этих денег.
На фоне таких акул, как «МММ» или «Хопер», которым пензенцы отнесли суммы с куда как большим количеством нулей, история «ТоН-Инвеста» выглядела, конечно, копеечным инцидентом. А случившийся в стране через месяц дефолт и вовсе заставил граждан позабыть об этих, безусловно интересных событиях.