Молодые журналисты, где вы?
«Кто из них губернатор?»
«Так это же хорошо! — говорю я. — Значит, выставка пользуется популярностью. Смотри — тут и школьники, и взрослые, и представители областной и городской власти. Здорово для репортажа!»
Парень смутился и попросил меня показать пальцем на нашего губернатора Ивана Белозерцева. Мол, если он его не сфотографирует, практику могут не зачесть. А как выглядит Иван Александрович, студент понятия не имеет. Этому его не научили. В общем, пришлось помочь.
Похоже на сказку? Увы, это чистая правда. И в последнее время с подобными «будущими журналистами» приходится сталкиваться постоянно.
Лет 15 назад, приходя на практику в газету, студенты горели желанием написать свой собственный материал. Брались за любые темы. Не всегда получалось, но стремление, жажда знаний чувствовались.
Потом — к концу нулевых — студенты все чаще стали «проходить практику» за коробку конфет или банку кофе. Журналист издания подписывал два-три далеко не самых лучших материала их фамилиями, набрасывал характеристики по одному и тому же шаблону, и отправлял с Богом. Потому как заставить их написать что-нибудь самостоятельно уже не получалось. Да они и сами с порога заявляли, что им нужны лишь фамилии под газетной статьей. Ничего более. А учатся они ради «корочек». Мама с папой все равно пристроят куда-нибудь.
Мы думали, что это временное явление. И ждали, когда в редакции снова повалит «журналист обыкновенный». Но этого до сих пор не случилось. Складывается впечатление, что абсолютное большинство будущих журналистов работать по специальности не собираются.
Все уже написано в интернете
2013 год. Приходит девочка и заявляет, что, в отличие от подруг, хочет сама что-нибудь написать нам в газету. Тогда в СМИ муссировалась тема соотечественников. В Пензенской области работала программа, по которой переселенцы из бывших союзных республик получали жилье в сельское местности и «подъемные» деньги.
Дал студентке задание — сделать интервью с Михаилом Салминым, который тогда возглавлял Управление ФМС России по Пензенской области. Через три дня девочка принесла готовый материал. На вопрос — лично она встречалась с человеком или общалась по телефону — будущая журналистка смущенно пожала плечами: «Какая вам разница?»
Скопировал первый вопрос из текста и вставил его в поисковик. Результат — данное интервью в более полноценном виде две недели назад вышло в другом издании.
«Ну, и как это понимать?» — спрашиваю. «Я не дозвонилась, поэтому нашла готовое интервью в интернете. Но я же работала, сократила текст и оставила только те вопросы, которые вы хотели. Вступление даже написала про программу соотечественников. Три дня потратила!» — прозвучал достойный ответ.
Говорю, что такая «работа» никуда не годится и даю шанс исправиться. Новое задание — взять комментарий по этой же теме у представителя какой-нибудь национально-культурной автономии, зарегистрированной в нашем регионе.
Через пару дней студентка приносит комментарий некоего представителя таджикской культурной автономии. Написано вроде складно. На всякий случай звоню председателю этой организации Ильёзу Гиёзову. Он сообщает, что человека с такими ФИО, что в нашем комментарии, в автономии нет. И в итоге дает комментарий по телефону сам.
Девочка вновь убеждает меня: «Какая кому разница, настоящий это человек или я сама все придумала? Кто проверять-то будет? Взяла наиболее употребляемые таджикские имя и фамилию, сочинила хороший текст. Вы сами сказали, что складно написано. Чего вам еще от меня надо?»
Наверное, это я такой мерзкий и дотошный человек. Студентка ведь на самом деле старалась. Искала наиболее легкие пути — с наименьшим сопротивлением. К тому же на кафедре, как она сама заявила, учат писать сочинения, а не общаться с людьми. Думаю, далеко пойдет девочка. Не иначе будет пресс-секретарем одного из многочисленных ведомств. Подписываю два текста в текущем номере газеты ее фамилией, «штампую» характеристику, прощаюсь…
Тонкие натуры
Из прошлогоднего. В редакцию портала пришла женщина с просьбой трудоустроить ее сына. Молодой человек окончил кафедру журналистики, но уже четыре года сидит дома. Спрашиваем, что он сам не пришел? Оказывается, стесняется. Говорим, пусть напишет пару текстов на заданные нами темы, а там решим — нужен он нам или нет.
«Да вы что? — возмутилась женщина. — А вдруг вы его потом не возьмете? У него очень тонкая натура, он сразу обидится. Давайте сначала заведете ему трудовую книжку, оформите его хотя бы на полставки. Пусть поработает месяца три, а потом уж вы ему тексты будете поручать писать».
Поработать три месяца, а потом начать писать? Это как? Мы не нашлись что сказать. Кое-как распрощались, дали понять, что журналисты нам пока не требуются и посоветовали обратиться в другое издание.
Из последнего. Наступила осень. Старшекурсники снова потянулись на практику. Даем задание девочке — подготовить интервью с руководителем одного из учреждений культуры Пензы. Через неделю от нее приходит ответ по электронной почте: «Не смогла выяснить, как его зовут по имени-отчеству». Финиш.
Я уверен, что не все студенты такие. Наверняка, встречаются еще единичные экземпляры с живыми глазами. Они горят желанием стать настоящими журналистами. Пишут тексты без помощи интернета, сами находят героев для своих публикаций и сами предлагают темы. Только где они? Пальцем что ли покажите…
Источник фото: http://ppi.pnzgu.ru/