Какой могла быть Пензенская область
Если бы житель Пензы конца 80-х годов решил проанализировать имеющиеся на тот момент тенденции в области градостроительства и архитектуры, то результатом этого анализа, скорее всего, стал бы очень оптимистический прогноз на 90-е годы: наше село будет развиваться, а наш город украсится новыми симпатичными зданиями. Сейчас-то мы знаем, что получилось все ровно наоборот. Но в последние годы существования СССР градостроительные перспективы Пензы выглядели очень неплохо: казалось, что нас ждет взлет, а отнюдь не пропасть.
Михаил Свечников, заместитель начальника отдела территориального планирования и контроля за градостроительной деятельностью Департамента градостроительства и архитектуры Пензенской области, рассказал о том, как формировался облик региона в 80-е и 90-е годы.
Село
В градостроительной сфере Михаил Свечников начал работать в 1984 году. За годы его службы, отдел по делам строительства и архитектуры Пензенского облисполкома множество раз переименовывался и реорганизовывался. В 1988 году этот отдел стал называться Главным управлением архитектуры и градостроительства. Потом был продолжительный период стабильной работы, но в 1999 году случилась новая реорганизация — управление стало Министерством строительства, строительных материалов и архитектуры Пензенской области. А далее, в двухтысячные годы, прошла целая череда переименований и структурных изменений. Конечно, все эти реорганизации негативно сказывались на сотрудниках, мешали заниматься собственно градостроительными делами, создавали атмосферу нестабильности и неуверенности в завтрашнем дне.
Но все это было значительно позднее. А во времена перестройки сотрудников отдела по делам архитектуры и строительства заботили иные проблемы — как нам развивать пензенские районы и села. Отдел Михаила Свечникова разрабатывал генпланы населенных пунктов, а также занимался проектной документацией — решал, что и как будет построено в области. Самой Пензой тогда занималась другая организация.
В конце 70-х — начале 80-х в Советском Союзе значительное внимание стали уделять развитию села, в том числе и малых сел. Прежняя концепция, по которой малые села должны постепенно уходить в прошлое, была признана неверной. Теперь развивать планировали не только центральные усадьбы, но и совсем маленькие населенные пункты.
Михаил Свечников посещал всесоюзные выставки, куда свозили дома различных конструкций. И многие из представленных там конструкций и решений были как раз направлены на то, чтобы обеспечить развитие малых сел, сделать их существование относительно автономным. На таких выставках были представлены солнечные батареи, биотуалеты — и это в начале 80-х годов. Предлагались проекты магазинов, совмещенных с квартирой для продавца, или детского сада (небольшого, примерно на 25 мест) с квартирой для заведующей.
Был интересный проект теплоэффективного дома — со стеной из пеноблока шириной в метр. Отапливался он картинами с обогревателями внутри: висит на стене картина и обеспечивает теплом целый дом. В общем, проектов для маленьких отдаленных сел было множество.
Вообще в районах Пензенской области в 80-е годы происходили заметные изменения. Строилось очень много детских садов, школ, развивалась производственная база. Кардинально менялась ситуация с жильем на селе.
Михаил Свечников: «На хозяйство, на колхоз-совхоз, в год вводилось в среднем по 14 жилых домов. В Чаадаевке появился домостроительный комбинат на основе шведских технологий. Он выпускал полносборные дома, и вскоре вышел на мощность 8 домов в день. Работал завод в 3 смены, был полностью загружен. Даже сейчас, если проехать по Пензенской области, можно заметить, что эти дома все еще занимают значительный объем. Даже когда летишь на самолете, видны дома, расставленные как солдатики. Потому что ими застраивали комплексно — не по одному зданию, а по10-20 домов».
Монтировали эти «чаадаевские» дома за очень короткие сроки — за 4 часа. Обычно было так: доярки выходили на работу, а возвращались они уже к построенному новому жилищу. Некоторые бригады ставили рекорды и возводили здания за 2 часа. Дома собирались как конструкторы, их панели были даже заранее оклеены обоями.
Большинству новоселов нравилось такое жилье. По качеству оно было куда лучше, чем их прежние деревенские дома. Но имелись и проблемы. ДСП (древесно-стружечные плиты), которые делались на Чаадаевском заводе, могли представлять угрозу для здоровья из-за высокого содержания фенолформальдегида. Поэтому долгое время велась борьба за то, чтобы сделать эти смолы безопасными и нетоксичными. В конце концов этого удалось достичь.
Однако история быстровозводимых домов оказалась короткой. Основным заказчиком для Чаадаевского комбината были колхозы и совхозы. Когда после крушения СССР вся эта система оказалась разрушена, разорилось и предприятие. Оно продолжало еще некоторое время функционировать, но его новые успехи становились лишь бледной тенью прошлых побед.
«Жалко. Даже сейчас, когда я захожу в деревообрабатывающие цеха, я не могу сравнить их оборудование с тем, что тогда было на Чаадаевском комбинате. Там была очень высокая чистота обработки дерева», — говорит Михаил Свечников.
В 80-е годы не все было гладко с планированием строительства в населенных пунктах Пензенской области. Иногда проектировщики «резали по живому» — планировали, скажем, дом культуры на месте уже существующих жилых зданий. Когда дело доходило до сноса этих домов, конечно же, возникали конфликты и недовольства. Со временем, набравшись опыта, проектировщики стали значительно осторожнее и бережнее относиться к таким вещам.
Благодаря тем усилиям, что были предприняты ради развития пензенского села, в 80-е годы удалось затормозить темпы переселения жителей из районов в региональный центр. Многие отказывались от переезда в Пензу. Михаил Свечников: «Тогда народ тоже тянулся в город — люди ехали на стройки, получали в Пензе квартиры. Но когда начали делать упор на село, этот процесс замедлился. Человек получал на селе такой «чаадаевский» дом площадью под 50 кв. м., с полным благоустройством. Там же, в селе — детский сад, школа, все условия. Зачем человеку в город ехать, снимать там квартиру, ютиться непонятно где, если в районе можно прекрасно жить и воспитывать детей?»
Но в стратегическом плане эти усилия ничего не дали. События 90-х — 2000-х годов обескровили пензенские районы. Исход населения из села в город, замедлившийся было в 80-е годы, после перестройки резко набрал обороты.
Город
В 1987 году партия и правительство осознали, что нам нужно развивать архитектуру, повышать ее уровень. Вышло постановление ЦК КПСС «О дальнейшем развитии советской архитектуры и градостроительства». «Чрезмерная централизация типового проектирования, некомплексное строительство и ориентация в основном на крупнопанельное домостроение привели к тому, что застройка многих городов, поселков и сел стала невыразительной и однообразной», — говорилось в нем. Это было понятно и раньше: фильм «Ирония судьбы», начинавшийся как раз размышлениями о засилии в СССР типовой застройки, зрители увидели еще в 1976 году.
Однако вышедшее постановление не стало лишь констатацией фактов. Оно призывало менять существующее положение дел — вносить разнообразие в архитектуру, развивать комплексную застройку. Внутренняя ситуация в градостроительном сообществе к этому времени также складывалась весьма благоприятно для перемен к лучшему.
А менять нужно было многое. Что касается красоты и эстетики, то к концу 80-х у пензенских архитекторов была очень небогатая «палитра» изобразительных средств, с помощью которых они могли создавать интересные здания. Михаил Свечников о скудных возможностях того времени:
«Был кирпич силикатный, красный кирпич (в большом дефиците) и панели. Чтобы как-то разнообразить, допустим, промышленный объект, применялись цветные вставки. Идет панель, а за ней — кирпичная вставка. При проектировании административных блоков завода было больше возможностей: там можно было применить и кирпич, и какие-то навесные конструкции. В общем, мы старались».
Строились в Пензе и привлекательные здания необычной архитектуры. Так, были возведены Дом пионеров, дворец спорта «Рубин», здание Сельхозуправления. Но таких интересных строений было мало.
Постановление ЦК КПСС призывало исправлять эту ситуацию в том числе и с помощью «синтеза искусств». Архитекторы старались добавлять в свои проекты элементы барельефа, скульптуры, панно. Эти элементы можно и сегодня увидеть на некоторых заводах и общественных зданиях.
Представители смежных видов искусств, с которыми архитекторам и предстояло «синтезироваться», в Пензе были, и работы у них имелись весьма достойные. Многие из совместных проектов, правда, остались нереализованными. Например, рядом с Управлением жилстроя (дом напротив «Красных холмов») планировали поставить скульптуру, посвященную строителям. Белоснежная композиция высотой более 3 метров должна была изображать представителей нескольких рабочих профессий — монтажников, штукатуров и т.д. Но ее так и не установили.
В 90-е годы индивидуальное жилое строительство, которое раньше находилось под строгим запретом, было разрешено. Особо предприимчивые граждане начали возводить на самых «лакомых» участках Пензы свои дома. Михаил Свечников отмечает, что многие из этих строений были в общем-то красивыми, и с архитекторами их облик согласовывался. Вот только на этих участках по генплану должно было вестись совсем другое строительство. Город потерял возможность организовывать на данных территориях общественные пространства или возводить социально значимые здания.
Так произошло, например, с набережной Суры и с ул. Революционной, которые частично были застроены усадебными домами. Таким образом, город в значительной степени потерял права на свой центр. А градостроительные органы не могли помешать этому, потому что таков был закон, такая была «линия партии» — не препятствовать.
«Индивидуальную застройку нужно было развивать на периферии, как это происходит во всем мире», — полагает Михаил Свечников.
Времена кардинального слома, времена постоянных перемен, времена, когда права градостроительных организаций были серьезно ограничены — все это осталось в прошлом. Сегодня у пензенских архитекторов имеется масса проблем, актуальных для нынешней эпохи. Однако градостроительная отрасль в данный момент все же показывает положительную тенденцию, находится на подъеме, полагает Михаил Свечников.
фото автора