Что нам делать с бизнес-инкубаторами?

Журналист

Точка зрения правительства на экономику может

быть выражена в нескольких простых фразах:

если что-то работает, облагай это налогом,

если оно продолжает работать — регулируй,

а если остановилось — субсидируй.

Рональд Рейган.

Опыт развитых стран показывает что в основе технологического прогресса, экономического процветания лежит сплав культурного разнообразия, терпимости и свободы в самом широком смысле этого слова. Обладание этим философским камнем помноженное на ряд исторических случайностей и обеспечил Западу нынешнее господствующее положение.

Нельзя сказать что русские традиционные политические элиты не замечали стремительный вызов Запада и не пытались “догнать и перегнать”. Именно ответом на изменение мировых торговых путей и попыткой добиться контроля над северной и северовосточной торговлей Византии стали легендарные походы Святослава, ставшие причиной сначала падения Хазарии, а затем и самого Святослава. Не происки кочевников привели к утрате значимости Киевской Руси, но неспособность киевских элит адекватно ответить на упадок черноморско-балтийской торговли, когда рыночные потоки стали активно переходить, в том числе на Дунай.

С тех пор российские экономические историки выделяют 4 фундаментальные попытки модернизации в истории России, которые в той или иной мере сводились к стимулированию научно-технического прогресса. Это реформы Годунова, Петра I, Витте и Сталина. Только последний, пожалуй, смог добиться действительно выдающихся технических успехов, заложить в стране десятки новых отраслей и вывести отечественную науку на передовые рубежи. Но именно Сталин и заложил основы угасания построенной им системы.

Советская экономика, ведомая стремительно костенеющей партией, лишенная обратной связи с потребителями, изолированная от мировых научно-технических достижений, неизбежно стала терять темпы роста. Пресловутая “уравниловка” совершенно не добавляла стимулов для научно-технического творчества. Советские инженеры, зачастую, называя свою работу “возможностью заниматься любимым делом за государственный счет”, сталкивались с проблемой “работы в стол”, поскольку с внедрением их изобретений были проблемы.

Запад решил проблему объединения науки и производства через систему венчурных фондов, которые подхватывали перспективных изобретателей и снабжали их своими “умными” деньгами и профессиональной экспертизой. Президент Медведев решил повторить западный успех, копируя экосистему венчурного финансирования. Но, как известно, главным правилом успеха франшизы является полное копирование до мелочей предлагаемой бизнес-модели.

Краеугольным камнем успешности экосистемы венчурного бизнеса является объединение в одно целое следующих основополагающих элементов:

• бизнес-инкубатор, специализирующийся в какой-то области, предлагающий площадку, где образуется пресловутая синергия потенциальных партнеров;

• группа венчурных инвесторов, которая, зачастую, является собственником бизнес-инкубатора; ее участники лично обладают профессиональной экспертизой в области поддерживаемых проектов;

• сообщество менторов, которые передают свой профессиональный опыт за небольшую долю в проекте;

• технический университет, готовящий инженеров, для которых главным мерилом академической состоятельности является запуск успешного стартапа;

• платежеспособный спрос (частный либо государственный), который обеспечивает сбыт продукции венчурного стартапа.

В данном вопросе, Россия, как обычно, пошла своим путем, который мы сейчас рассмотрим на буртасском примере.

1. Бизнес-инкубаторы Пензенской области, созданы, как правило, на базе учреждений образования и характеризуются крайне неэффективной структурой площади. Для размещения резидентов доступно около половины площади, остальное составляют холлы, коридоры и служебные помещения. Сами помещения, предлагаемые в аренду, как правило, имеют площадь около 50 кв.м., что, конечно, слишком много для стартапа из 3-х человек, и даже при льготной ставке сумма аренды в месяц получается ощутимой. Инкубаторы заполняются арендаторами на случайной основе в ходе регулярно проводимых конкурсов, и на одном этаже могут находится изготовители сувениров, разработчики программного обеспечения и редакция журнала. Понятно, что в такой ситуации сложно ожидать какой-либо “синергии”;

2. Венчурный капитал в Пензе представлен региональным Фондом поддержки инноваций. Ввиду исчерпания средств вложения в новые проекты не производятся. Конечно, венчурные инвестиции несут в себе высокую долю риска, и, столкнувшись с первыми неудачами, мудрый инвестор делает выводы, меняет инвестиционную стратегию и идет дальше. Государство же сделало прямо противоположный вывод - фактически зафиксировало убытки и заморозило деятельность Фонда. А ведь автор экономического бестселлера “Креативный класс” Р. Флорида писал, что “венчурный капитал - это катализатор творческого цикла”, он лежит в основе ”социальной структуры креативности”. Сама возможность получить деньги под свой проект будит в сознании молодых инженеров титаническую энергию, объединяет их в команды, заставляет их ночами работать над прототипом.

3. Сообщество менторов в Пензе так и не сложилось, отчасти из-за непоследовательности областных властей в сфере венчурного финансирования, отчасти из-за банального недостатка компетенций у регионального бизнес-сообщества, а также крайне невысокой плотности бизнеса в регионе вообще;

4. Технический университет, призванный обеспечить инженерными кадрами инновационный рост пензенской экономики, занял прямо противоположную позицию. Он увлекся борьбой за поглощение региональных вузов, подготовкой врачей и юристов, а с учетом гигантской диспропорцией между зарплатой ректората и рядовых преподавателей, он рискует потерять последние остатки компетенций в сфере технического преподавания;

5. Идея Татарстана может стать для нас иконой того, как государство должно стимулировать инновационный спрос. Пример компаний “Барс групп” и “Автодория”  ляжет в основу учебника для руководителя региона о том, как власть обязана поддерживать региональный высокотехнологичный бизнес.

Но все вышеперечисленное не является ни в коей мере критикой областного инновационного блока. Они шли в неизвестность, они были связаны условиями предоставления федеральных субсидий, они работали с депрессивным региональным сообществом инноваторов. И добились они многого. Достаточно сказать, что слова startup, venture, VC, MVP, pivot, mentor, benchmarking, failure, exit прочно вошли в лексикон пензенских предпринимателей.

Но, признав ошибки и перегруппировавшись, нужно идти дальше. В 2017 году начинают заканчиваться десятилетние ограничения федерального Минэкономразвития на использование инкубаторов, построенных при их поддержки. И здесь у пензенской венчурной индустрии открываются отличные перспективы.

Например, мы можем передавать высвобождающиеся из-под ограничений Минэка бизнес-инкубаторы под управление регионального венчурного фонда. Оставив для размещения стартапов 400-500 кв. м. (например, 3-й этаж бизнес-инкубатора на Гагарина, 16), оставшиеся площади можно начинать сдавать по рыночной цене. Тем самым мы сформируем устойчивый поток наличности, который будет постоянно пополнять фонд. Размещение данных средств на депозите позволит содержать администрацию Фонда без проедания основного капитала.

Простые расчеты показывают, что при полноценной реализации данного предложения Фонд будет ежемесячно пополняться на 2 млн. руб. Сумма получается при допущении, что 20 000 кв.м. полезной площади бизнес инкубаторов будут приносить 100 руб. дохода с одного квадратного метра площади. Стоит заметить, что вся современная система высшего образования США построена по схожему принципу, когда штат или богатые граждане передают в собственность университета значительные земельные участки, с доходов с которых и живет университет.

Фонд определяется с инвестиционными приоритетами, формирует совет Фонда из представителей бизнес-объединений региона, активистов деловой общественности. Последняя мера будет лучшим мотиватором пензенским предпринимателям попробовать себя в качестве менторов. Ведь поддерживаемые проекты будут развиваться у них на глазах, проходить через их “руки”.

После всех экспертиз и  due diligence проект разбивается на этапы с ясными критериями оценки успешности (объем продаж, посещаемость сайта, изготовление прототипа и т.п.), на исполнение которых и предоставляется финансирование. Расположение его в помещениях Фонда под присмотром инвестора позволит снизить риск злоупотреблений, а финансирование по раундам минимизирует потери средств в случае неудачи проекта.

При заявленном объеме Фонда он сможет ежегодно поддерживать 4-5 IT стартапов, или 2-3 технологических проекта. А при правильной организации совместной работы с Фондом Бортника, количество ежегодно поддерживаемых предприятий легко удвоится.

Источник фото: www.inno-terra.ru,www.learn.columbia.edu