Пензенский писатель Роман Волков рассказал о том, как волонтерство в зоне СВО изменило его жизнь
Роман Волков, уроженец Пензы, — режиссер, сценарист, прозаик, деятель театра, создатель аудиокниг. Он неоднократно бывал в зоне проведения СВО в качестве волонтера. Впервые он оказался неподалеку от линии боевого соприкосновения в разрушенном до руин Мариуполе. Роман рассказал в беседе с корреспондентом сетевого издания «Пенза-онлайн», как опыт, полученный во время волонтерства на новых территориях России, дал новое направление в его жизни.
— Роман, мы беседовали, когда ты вернулся из Мариуполя, где ты оказывал помощь в качестве санитара в одной из больниц после освобождения города, теперь ты побывал в Курске. Что заставляет тебя, состоявшегося, творческого человека, ехать туда, где кровь и боль?
— Я был волонтером в красной зоне, когда был пик заболеваемости ковидом, работал в реанимациях небольших больниц в Московской области, затем в центральном детском психиатрическом диспансере, помогал ребятам из отделения острых психозов. Почувствовал, что со многими сложными ситуациями вполне могу справиться.
Позже сопровождал груз на Донбасс, и когда проступило предложение поработать в качестве санитара в одной из больниц в зоне боевых действий, я согласился не раздумывая, тем более намечался отпуск.
Хотелось внести вклад, помочь, там очень много людей, которые остро нуждаются в помощи.
— Судя по твоим рассказам, это был достаточно жесткий опыт. Как писатель ты описал его в одном из своих очерков. Однако ты вернулся в прифронтовую зону. Почему?
— Примерно два года назад, после моего возвращения из Мариуполя, я думал-думал и решил, что надо развиваться. Одно дело — ты просто помощник санитара, а другое дело, когда ты можешь оказать какую-то квалифицированную помощь. Я решил поступить в медицинский колледж.
Сперва я хотел просто научиться что-то для себя делать. Какие-то медицинские манипуляции, капельницы ставить и прочее в этом роде. Неподалеку от меня был медколледж. Там мне посоветовали идти учиться не на медбрата, а на фельдшера. По срокам учиться одинаково, а преимуществ эта специализация дает больше.
В результате эти два года пролетели, как один удар сердца, и у меня уже скоро выпуск. Было реально очень интересно, и, что самое главное, я учился с молодыми ребятами, в большинстве своем только окончившими школу, и такое ощущение, что я обновился. Это очень перепрограммирует твое мироощущение. Практика была в больницах, и если раньше я думал, что просто отучусь для того, чтобы продолжать волонтерить на более высоком профессиональном уровне, то сейчас я уже задумался о том, чтобы каким-то образом идти работать по специальности. Уже попрактиковался на скорой помощи и приглядываюсь к этому месту работы.
— Из писателей — в санитары?
— Ничего не мешает совмещать. Главное — это занятие, которое всегда будет востребованным. Озвучка книг и литература — сферы деятельности, конечно, интересные, но в обозримом будущем искусственный интеллект эти индустрии переформатирует, издательства могут закрыться. Не дай бог, конечно…
В любом случае можно раз или два раза в неделю выходить на смену и спасать людей. Это очень сильно заряжает. Ты ощущаешь свою реальную значимость, видишь глаза людей, которым ты помогаешь.
— Твой опыт в Мариуполе побудил тебя погрузиться в это дело еще глубже?
— Он скорее помог скорректироваться. В Мариуполе мы были в основном санитарами – младшим медперсоналом. В чьи функции входит уход за ранеными. Теперь я уже достаточно многое могу. Фельдшер – это «маленький врач», то есть мы уже можем рецепты выписывать и так далее.
Ну и, самое главное, у меня жизнь вообще прямо заиграла другими красками — если кого-то кризис среднего возраста сильно зацепил, то я советую получить одну из героических специальностей, к которым относятся учителя, врачи или спасатели, и попробовать хотя бы на полставки работать — внутреннее обновление гарантировано.
— Вернемся к волонтерству. Ты продолжаешь ездить в прифронтовую зону?
— Это достаточно громко сказано. Это не регулярные поездки, но, когда началось вторжение ВСУ в Курскую область, многие волонтерские движения туда собирались отправиться. Очень много людей хотели поехать, однако никто не знал, что делать. Даже что там происходит. Мы ведь не военные и не медики. В итоге многие в первые дни рванули и вернулись назад. Они не поняли, куда ехать, не нашли никакие волонтерские точки. Так как, кроме желания, надо какие-то связи иметь, понимать, для чего ты там нужен. Мне повезло, я такой контакт нашел, приехал на очень большой пункт по сбору гуманитарной помощи и, поскольку я уже почти медик, оказался на сортировке медикаментов.
Там реально были просто «КамАЗы» гуманитарки, все врассыпную: в одной коробке и таблетки, и бинты, и все на свете — и все это надо рассортировать и правильно потом отдавать по заказу – четко, быстро, то, что людям действительно нужно.
Вдруг раздается звук сирены. Воздушная тревога. Всех загоняют в укрытие, в тир в подвале. Сидим. А сколько ждать-то? SMS-оповещение – отбой ракетной опасности. Долго сидели, непродуктивно. Потом все перестали реагировать на звуки сирены, продолжали работать, просто заклеили окна скотчем.
Таким образом я свой небольшой вклад в это движение внес. Кроме того, я еще ездил в центры временного размещения эвакуированных и играл для них на гитаре.
— Странное занятие для волонтера…
—Тогда только-только все начиналось, и все удивлялись – какая гитара? Война идет, а ты здесь собрался песенки петь…
Я стал проситься съездить к эвакуированным, но мне отказали: сейчас Родине срочно нужен медпункт, организовывай! И я старался как мог, Родине не откажешь, как бы пафосно это ни звучало. В конце концов (в награду?) дали контакт ПВР, пункта временного размещения. Я с огромным трудом раздобыл гитару. Все воспринимали мои поиски как странную блажь, но знаю еще по Мариуполю – усталым, испуганным людям нужно хоть немного отвлечься, осознать, что о них заботятся как могут, их не бросили.
Представьте, еще вчера ты жил в своем доме, и у тебя все было хорошо, а сегодня ты беженец.
Еще полсмены отработал в Центральной больнице Курска санитаром на приемке раненых.
— Какая обстановка была? Какие настроения?
— Панических настроений не было совсем. Вокруг шла обычная повседневная жизнь, но при этом периодически запускались сирены воздушной тревоги, и приходило осознание, что не так все просто.
Те, кого это зацепило, у кого пострадали дома, или, не дай Бог, пострадали близкие — растеряны, напуганы и озлоблены. И самое сложное, когда понимаешь, что все, что можешь сказать в их поддержку, — общие фразы.
Конечно, со всей страны идет гуманитарка, помощь оказывается колоссальная, но разрушенные дома и прежнюю жизнь уже не вернуть.
— Ты говорил, что многие оказывают курянам помощь. Наш регион также принимает участие – принимаем детей…
— На помощь едут со всей страны, даже с Дальнего Востока. Был свидетелем — ехали в машине, раздается звонок: «Слушай, мы готовы принять в Подмосковье семью беженцев». Следом второй звонок, уже из Курска: «Есть беженцы? Мы готовы принять семью». Поэтому я очень рад, что свой вклад, пусть мизерный, но смог сделать.
— Как писатель ты этот опыт еще не обобщил?
— Пока в полной мере нет. Видимо, впечатлениям нужно отлежаться. Между тем у меня вышла уже третья книжка в серии «Ловцы черных душ» — это такой триллер-детектив. В ее основе — истории о небольшом подразделении петербургской полиции, которое в конце 19 века ловит серийных убийц и маньяков по всей Российской империи — этакий аналог американских профайлеров. Понятно, что речь идет о некой альтернативной истории.
Три книги уже выпущено. Три серии убийств мои сыщики в разных городах расследовали, до Пензы пока, правда, не добрались. Я не называю конкретных городов. Был Север, где-то в Карелии, была условная Башкирия и условная Малороссия. Убийства таинственные, жестокие и необъяснимые. Сейчас собираюсь писать четвертую книгу. Предстоит самое интересное – все это придумать. Завязку, логическую загадку, которую читатели будут разгадывать вместе с персонажами книги – детективами и психологами.
— Раз перешли к мирной жизни, расскажи, что у тебя еще нового произошло?
— Еще я продолжил сотрудничество с ребятами, которые делали мультик Metal Family (18+), который стал уже мегакультовым на территории всего бывшего Советского Союза. (Metal Family (с англ. — «Семья металлистов») — российский комедийно-драматический анимационный веб-сериал, который рассказывает о жизни семьи металлистов: главе семейства по имени Глэм, его жене Виктории, а также их сыновьях Ди и Хэви. – прим. ред.)
Они решили сделать из персонажей мультика настоящую группу, с которой уже объездили ряд городов, и последние два концерта были в Москве и Питере. На них они пригласили меня в образе персонажа по имени Густав, которого я озвучиваю. У меня было два выхода, во время которых я играл на гитаре и исполнил одну песню. Таким образом я закрыл свой гештальт — в молодости в Пензе я играл в группе. На концерты приходили 50-100 человек, но это не сравнимо с битком набитым залом, где более 3000 человек. И это ощущение, когда стоишь на сцене перед морем публики в зале, которое уходит куда-то в бесконечность, — ни с чем не сравнимо. Я прыгал в зал, что приводило в невообразимый восторг публику.
Потом была автограф-сессия. Мы два часа давали только автографы.
— Ты рассказывал, что у тебя есть и другие музыкальные проекты, которые также касаются темы СВО.
— Да, я выступаю как автор или, точнее, соавтор текстов таких культовых групп, как «Русский стяг» и «Пурген». («Русский стяг» — российская группа, исполняющая патриотический рок. Лидер и основатель – Евгений Долганов. «Пурген» — советская, а затем российская музыкальная группа, играющая в стиле хардкор-панк/кроссовер-трэш. Образована в 1989 году в Москве. Вокалист и бессменный лидер Руслан «Пурген» Гвоздев. – прим. ред.)
Это, казалось бы, достаточно разные коллективы, стоящие на противоположных полюсах музыкальной субкультуры, но сейчас после начала СВО они выступают вместе. Оказалось, что, несмотря на разные музыкальные субкультуры, они близки друг другу по убеждениям. Что Руслан («Пурген»), что Женя Долганов («Русский стяг»).
Для этих групп я написал несколько стихов и стараюсь максимально выкладываться в поэзии, чтобы она была яркой, интересной, образной. У «Русского стяга» вышел ряд песен с моими текстами – «Волонтерская», «Доктор Ботокс», «Эспаньола», также я соавтор почти всех песен в новом альбоме «Пургена».
Кроме того, меня можно увидеть в новом клипе группы «Пурген» — «Собирай, объединяй». Он снимался в Мариуполе. Если бы мне кто-то сказал в конце девяностых, что через двадцать лет я буду выступать с «Пургеном», я бы просто офигел…
