Иван Фирюлин: «Россия должна научиться торговать»
— Давайте поговорим о ситуации с сельским хозяйством, которая сложилась в стране в целом.
— Если говорить по России в целом, мы всегда боролись за то, чтобы нам всего хватало. Старались произвести все больше и больше. Менялись технологии. В советское время мы работали руками, получали 20 тонн сахарной свеклы с гектара, и нам казалось, что это супер. Сегодня в хорошем хозяйстве получают 60 тонн с гектара. Наступил момент, когда Россия полностью себя обеспечила. При нашей потребности 5,5 млн. тонн сахара страна в прошлом году произвела 6,5 млн. тонн. И сахаристость выросла. Сейчас надо торговать. Но торговать мы не можем.
Говоря откровенно, из трех наших сахарных заводов, я имею в виду те, которые находятся в Пензенской области, только Каменский способен работать на экспорт. Сахар других заводов на экспорт не пойдет.
Экономика сложная особенно у мелкого бизнеса. У кого-то нет сушилок, у кого-то — хранилищ. Вы же видите, из-за этого некоторые не смогли убрать кукурузу и подсолнечник. Плюс к этому падение закупочных цен. Дай Бог, если экономика подтянется к уровню 2016 года. Я боюсь, что она будет хуже.
Инфраструктура оказалась не готова к такому урожаю. В сезон не хватало транспорта. Даже крупные компании не могли перебросить свой урожай с одного района в другой, потому что не было машин. Железная дорога тоже оказалась не в силах перевести такое количество зерна. При этом цены на транспортные услуги растут.
— Каковы сейчас цены?
— Доставка зерна автотранспортом с нашей полосы до южных портов сейчас обходится в 3200 рублей за каждую тонну. Железнодорожные перевозки обходятся немного дешевле — 2500 рублей за тонну. И они, конечно, выгоднее, поскольку государство субсидирует железнодорожные перевозки в сторону южных портов, возвращая хозяйствам по 700 рублей за каждую перевезенную тонну.
— Сколько вообще Россия потребляет зерна, и сколько нам нужно отправить на экспорт?
— Арифметика здесь простая. 20 млн. тонн зерна — это все, что потребляет человек. В виде хлеба, муки и т.д. 40 млн. тонн зерновой массы используется в животноводстве. Кстати, эта цифра с годами уменьшилась, поскольку комбикорма стали более сложными, в них меньше зерновой основы. Еще 10 млн. тонн зерна идет на семена. Итого — 70 млн. тонн остается в стране. Производим мы сейчас 130 млн. тонн, а, значит, продать надо 60 млн. Если судить по 2016 году, то реализовать Россия смогла только половину — 30 млн. тонн. Допустим, в этот раз сможем экспортировать 40 млн. тонн, но все равно это не тот уровень, какого бы хотелось достичь в идеале.
Внутренняя потребность у нас закрыта с лихвой. Но, увы, к большому потоку экспорта мы пока не готовы. Вы знаете, 4 млн. тонн зерна хранятся в резерве государства, и государство ежемесячно платит 850 млн. рублей за его хранение. По идее, в резерв надо оставлять не больше 1 млн. при такой урожайности. Зачем его держать?
— Говорят еще, что наши порты не справляются с потоком зерна. Плюс там лоббируются интересы южных регионов.
— Чудес здесь нет. В первую очередь порты перевозят зерно из Краснодарского края, Ставрополья, Волгограда. Потом уже все остальное. И портовое хозяйство, безусловно, надо увеличивать. В работе речная инфраструктура. Думаю, что через 3-5 лет мы выйдем на тот уровень, который нам необходим.
— В ходе одной из региональных недель вы встречались с промышленниками и строителями Пензенской области — руководителями предприятий. Будет ли государство поддерживать эти отрасли?
— Мы должны понимать, что вся экономика зависит от покупательской способности населения. Чем она выше, тем быстрее движется и развивается экономика. Та покупательская способность, которая была у населения в 2014 году, до сих пор не восстановилась. Внутренние товары остались примерно в том же ценовом сегменте. Если и выросли, то незначительно. А все, что мы завозим, подорожало. Во многом из-за этого встало строительство, люди стали меньше покупать жилья. Просела строительная отрасль, а за ней — промышленность.
Сейчас бы дать им кредитные ресурсы, уменьшить процент. Поддерживать просто деньгами нельзя. Люди на улице что говорят? Даже если какой-либо отрасли дать триллион рублей, то 25 процентов будет разворовано. Пусть не специально, а просто случайно будет потрачено впустую.
Поэтому сейчас идет речь о том, чтобы поддерживать предприятия точечно, перевооружать производства. Для этого в стране создан Фонд развития промышленности, в прошлом году такой фонд создан и в регионе. Министерство промышленности и Правительство видит проблему.
Сейчас идет техническое перевооружение армии, а, значит, все предприятия военно-промышленного комплекса в течение ближайших пяти лет будут работать спокойно, и без заказов не останутся.
Промышленность — это основные доходы бюджетов и людей, в этой промышленности работающих. Их благосостояние, а, значит, и покупательская способность, зависит от развития отрасли.
Теперь, что касается строительства. Низкая фиксированная ставка по ипотеке для семей, имеющих двух и более детей, думаю, тоже подстегнет отрасль. Есть и другие государственные программы по жилью, что позволит застройщикам развиваться. Может, объемы немного и снизятся, но ситуация обязательно исправится к лучшему.
Хотелось бы отметить еще один момент. Где-то на 20 млрд. долларов в год Россия продает оружия. Сельское хозяйство догоняет эту отрасль. Но появилась еще одна — наиболее на сегодняшний день перспективная. Это IT-технологии. В прошлом году эта отрасль заработала на экспорте 7,1 млрд. долларов. А она не требует огромных фабрик и заводов. По сути, мы продаем интеллектуальный продукт, который хорошо востребован в мире. И это направление будет развиваться и расти. Государство должно тоже его поддерживать.