Дмитрий Гайнуллин: «Стране нужна валюта»
Тема необходимости экспортной ориентации национальной, поднятая на региональном уровне в рамках конференции ОНФ, вызвала значительный интерес у делового сообщества. К сожалению, в жестких временных рамках площадки, участникам дискуссии не удалось достаточно полно и убедительно представить свои тезисы. «Пенза-Онлайн» предоставило такую возможность одному из участников и непосредственно заинтересованных лиц — генеральному директору АО «Центр коммерциализации технологий» (технопарк «Рамеев) Дмитрию Гайнуллину.
— Дмитрий Фаридович, сегодня векторы экономического развития страны вообще и нашего региона в частности, определяются звучными и сложнопроизносимыми словами. Сначала нам говорили об импортозамещении. Теперь — об экспортоориентации. Насколько это вообще нужно, и насколько реализуемо?
—Экспортная ориентация национальной экономики — правильная стратегия. В нынешних экономических условиях потребность страны в валюте не меньше, чем в послереволюционные и послевоенные годы. А рынки углеводородов, аммиачных удобрений — всех главных наших экспортных составляющих на сегодняшний день — сильно сжались.
Но здесь есть определенные сложности. Механизмы выхода на международные рынки, на которых нас никто не ждет, у производителей не отработаны. И для начала им необходимо вывести свою продукцию на внутренний рынок. Точно так же как спортсмен сначала выступает на районных, областных, национальных соревнованиях, и только потом едет на Олимпийские игры. Но и для выхода на внутренний рынок нужны определенные условия. Экспортоориентация — это гораздо сложнее, нежели просто придумать, сделать и продать. Для конкурентоспособного востребованного на рынке продукта производителю требуются дешевые длинные кредиты, лоббирование его интересов со стороны государства, развитие и создание рынков.
— Раз речь зашла о роли государства. Выступая на конференции ОНФ, вы говорили о государстве, как заказчике. Боюсь, что не все вас правильно поняли…
— Речь не идет о системе госзаказа в том виде, в котором он существовал при плановой экономике. Государство не должно выступать в роли заказчика в том смысле, что оно платит производителю деньги и забирает у него продукцию. «Заказ» государства состоит в другом. Оно должно определять стратегические направления, по которым будет осуществлять определенную поддержку и предоставлять гарантии. Должны существовать (и существуют) государственные программы, в которые производитель может вписать (или разработать и создать под них) свою экспортоориентированную продукцию.
Мы говорим о необходимости создания замкнутой цепочки из 4 звеньев: государство — заказчик — банк — исполнитель. Государство здесь необходимо для остальных трех членов цепочки, как гарант. Менее явно это в случае исполнителя (производителя). Ему нужен заказчик и дешевые кредиты. Но дело в том, что без гарантий государства первое ему найти затруднительное, второе — просто невозможно.
Банку нужен кредитуемый. Но под теперешний процент 15-16 ,его деньги в долгосрочном производстве слишком дороги, а значит, невостребованы. А для предоставления дешевых (4-5%) денег у банка нет механизмов. Нужны гарантии со стороны государства. Какие- то механизмы на самом деле существуют — они опробованы на сельхозпроизводителях. Задача — распространить их на другие товаропроизводящие отрасли экономики.
Заказчик более всего нуждается в государстве. Ему нужны гарантии, что его «не кинут». То есть, скажем, на внутреннем рынке, после того, как он заказал крупную партию продукции у исполнителя, какой-то зарубежный гигант не «демпигнет» процентов на 40, лишив его рынка сбыта. Государство элементарно в таком случае должно защитить своего производителя.
Вообще у государства масса возможностей, как в плане кнута (акцизов, санкций, в случае неисполнения обязательств и т.д.), так и в плане пряников (налоговые льготы, снижение НДС и т.д.). Главная же его цель должна быть в создании политической и экономической поляны, на которой описанная цепочка сможет эффективно работать на требующихся государству направлениях. Тех направлениях, на которых оно видит требующий удовлетворения спроса или планирует таковой создать.
— А какие направления ему требуются? Из тех, что потенциально можно реализовывать в Пензе?
— Сегодня два мощных мировых тренда. Это, во-первых, медицинские технологии. Во-вторых, настоящий технологический взрыв в области применения высокопрочных нанокомпозитных трибологических покрытий изделий и деталей машин и механизмов после их механообработки. И в том, и в другом направлении у нас есть возможности для развития. Возможности за счет инновационных разработок. Не повторять чужие продукты с их отлаженным производством за рубежом — мы не пройдет по себестоимости на существующих международных рынках — здесь у нас шансов нет, а прыжком создать новые рынки новых продуктов и застолбить эти рынки за собой, пока у нас не «передрали китайцы и индийцы , с их дешевой (хотя уже не такой дешевой) рабочей силой и отсутствием потребности отапливать производственные помещения 7 месяцев в году.
Прекрасно, что у нас есть «Мединж». Который уже вышел с инновационной продукцией на мировые, и что важно, российский, рынки. Есть еще ряд предприятий биомедицинского кластера на базе ТП «Рамеев» с большими перспективами. Но подобных успешных предприятий должно быть на порядок больше. Но это только означает, что надо продолжать работу. И есть технопарк с отличным передовым оборудованием, позволяющий довести до рынка практически любую идею.
— Кстати, о технопарке. На его поддержку и поддержку бизнес-инкубаторов уходит из бюджета больше средств, чем возвращается с налогами…
— Нужно определиться, что мы хотим от этих структур. Сиюминутного пополнения бюджета или создания возможностей для старта перспективных производств, площадок для обучения и подготовки специалистов по работе на сверхсложном современном оборудовании (каковых наши учебные заведения не готовят) и т.д.
— Ну а какие примеры экспорториентированных проектов на базе технопарка «Рамеев» вы можете назвать? И степень их реализации?
— Два проекта, которые мы выводим на внутренний рынок, с перспективой выхода на экспорт, по крайней мере, в страны Ближнего Зарубежья.
Первое — это лифтовые лебедки. Казалось бы, здесь нам делать нечего — есть лебедки фирмы «Монтанари», Италия — гиганта, с которым конкурировать бесполезно. Если не создать прорывной инновационный продукт. За счет применения новых технологий мы сделали лебедку более легкой (150 кг против 400). Состоит она всего лишь (не считая электроники) из циклоидального редуктора нашей конструкции и производства (в 2 раза компактнее и легче аналогов и более надежный — срок эксплуатации 25 лет), асинхронного двигателя и электронного тормоза (серийная продукция, доступная на каждом углу) и рамы. Отсюда низкая себестоимость и соответственно рыночная цена.
Второе — кресла-коляски для людей с ограниченными возможностями. Здесь наша инновационная разработка — редуктор не снаружи, а внутри колеса. Это делает коляску более компактной и маневренной.
Но здесь возникают сложности. Отсутствует заказчик. Нам все говорят: вы сделайте, а мы, может быть, потом купим. Ну, сделаем мы, забьем свои склады — и что? Заказчиком же здесь могут выступать медицинские учреждения, дома престарелых, организации, объединяющие людей с ограниченными возможностями. Но для этого, опять-таки нужно, чтобы это было включено в федеральные программы. Без государства опять получается никак!
— Здесь хочется спросить о том, какую помощь могут оказать местные власти? Они могут пролоббировать интересы своего земляка-производителя?
— В принципе, это должно входить в их сферу интересов. Это ведь и налоги, и рабочие места, и социалка, наконец. И многое в этом направлении у нас в Пензенской области делается. Но ресурс у областного правительства и управления инновационной политики в этом направлении ограничен. Сами местные власти сформировать заказ не могут, они могут только выступить посредником между федеральным правительством и исполнителем.
А рычагов воздействия на федералов — немного. Возможно, было бы интересно создать банк инновационных проектов (не изобретений и моделей, а реальных производственных проектов, доведенных до стадии прототипов), ориентированных на экспорт. Провести их смотр, определить 5-10-20 проектов, которые будут поддерживаться на региональном уровне. И помочь довести их до продаж. Потом еще 20 проектов.
Примеры такой удачной поддержки, правда, из другой, неэкспортноориентированной области, есть. Власти Уссурийска несколько лет тому назад приняли программу строительства жилья. А из города уезжали люди в города побольше, работать стало некому. Жилье хотели строить с определенными стандартами, сроками сдачи и требованием к исполнителю цены за квадратный метр жилья на 30% ниже рыночной. Но обеспечивают Дешевые кредиты, льготы и т. п. Из 5 заявившихся по конкурсу было отобрано две организации.
Они построили, сдали. Дополнительно власти договорились с банками о льготной ипотеке. И народ стал возвращаться в этот небольшой районный центр. Поскольку дешевое жилье — раз, родные рядом — два, и работа, благодаря строительному «локомотиву», потянувшему за собой рост и сопутствующих отраслей, появилась.
Этот пример характерен тем, что был определен рынок, определена цена, найден исполнитель. Чем необходимо заниматься и в нашем случае. Только тогда можно будет говорить о реальных перспективах экспортной ориентации экономики.